— Обещаете? — в голосе капитана послышалась надежда. Девушка, засмеявшись, пообещала, повторив то, что сказала раньше:
— Если будете торговать какао, не буду. А если снова займётесь работорговлей… Найду и заберу!
Пока длилась эта беседа, захваченные корабли, отдав швартовы, уходили из бухты, с последнего кто-то закричал:
— Командир! Уходим!
Девушка ещё раз улыбнулась и прыгнула на отходящий корабль, покрыв расстояние метров в десять.
— О как! — сказал до сих пор молчавший Дроб, приложившись к бутылке, уважительно продолжил: — Командир! Она у них главная! Девка, а главная! А прыгает-то как!
Боцман замолчал, собираясь мыслями и ещё раз хлебнув из горлышка бутылки, попытался сделать вывод:
— Потому и командир, что так прыгает, а может, прыгает так, потому что командир!
Вантула ничего не ответил, его внимание привлёк вылезающий из воды человек. С трудом взобравшись на настил пристани, она же набережная, он отплёвывался и откашливался от морской воды. Это был один из тех бедняг, которых захватчики кораблей выбросили в море.
— Здорово, Гран! — отреагировал на появление этого человека боцман Дроб.
— Якорь им всеми лапами к глотку! Да ещё с проворотом! Повылазьте ваши глаза, как у морского рака! — вежливо отозвался на приветствие старого товарища бывший помощник капитана Вантулы. — Увели наш корабль! Нагло средь бела дня и не…
— …спросивши, — ухмыльнулся Дроб, — а что, они должны были у тебя разрешение спросить? А не позволите ли, почтенный Гран, якорь вам в глотку и якорную цепь вокруг языка, украсть ваш корабль, так? Вон глянь, наша «Скромница» целёхонька, а твою лохань увели. Так это, может, из-за твоей несчастливой звезды у нас тогда «Красотку Сью» стащили? А Гран?
Бывший помощник капитана названного корабля промолчал, крыть было нечем, а Вантула, словно очнувшись, произнёс:
— Нашу «Скромницу» она больше не тронет. Она обещала! Слышь, Дроб, сходи в док, скажи чтоб люки для рабов заделали, да и цепь, к которой их приковывали, выкинь… Нет, лучше продай. Первый рейс будет в Каранск, за какао.
— Это дело, — согласился Дроб, но не с рейсом за какао, а с предложением продать рабскую цепь. Качнув головой и поглядев на пустые бутылки, глубокомысленно заметил: — Выкидывать не годится, она всё-таки денег стоит, лучше — пропить! Больше пользы будет!
Сейрасбир аб Гутам, капитан-ахши объединенного карберийского флота, пил чай. Его шеека была побольше остальных, поэтому на ней была адмиральская каюта — кусочек пространства на корме, отгороженного коврами под приподнятым кормовым настилом, игравшим роль капитанского мостика. Но насладиться напитком ему не удалось, помешал крик наблюдателя, сидящего на мачте:
— Паруса! Много парусов! Идут с юга!
Отставив чашку в сторону, вернее, передав её за ширму из ковра матросу, исполняющему роль слуги, капитан-ахши отодвинул другой ковёр и вышел на палубу. Оглядевшись и убедившись, что все на своих местах и готовы к бою, поднялся на крышу кормовой надстройки, выполняющую роль капитанского мостика. Заняв место, положенное ему как адмиралу, Сейрасбир аб Гутам, посмотрел на приближающиеся корабли. Похоже, это был альбионский конвой, о котором доложили соглядатаи из Каранска, прибывшие оттуда на прошлой неделе. Они утверждали, что альбионцы выйдут в рейс только через две недели, но очевидно, конвой смог отплыть раньше. Капитан-ахши мысленно похвалил себя, что вышел в море заранее, если бы он ориентировался на сведения, полученные от лазутчиков из Каранска, то не сумел бы перехватить альбионцев. Сейрасбир аб Гутам усмехнулся и приказал поднять на мачте сигнал — приготовиться к атаке.
— Что-то неверные быстро идут и прямо на нас, не похоже на их обычную тактику — уходить мористее. — Капитан шееки покачал головой, капитан-ахши хотел ответить, что тем лучше, не надо будет за ними гоняться, но не успел — ядро, выпущенное с одного из альбионских кораблей, сбило мачту. Всё-таки на шееках мачты были не такие высокие, как на кораблях неверных, а может, наблюдатель отвлёкся и поздно заметил, да и не были эти корабли похожи на конвой. Где тяжёлые транспорты? Где толстобокие купцы? Да и линкоров эскадры сопровождения не видно. Хищные стремительные обводы быстроходных кораблей — это были гончие псы морей — альбионские корветы! Корабли, предназначенные догонять и рвать добычу, а если она им не по зубам, то также быстро уходить, оставляя преследователей позади. Они явно собирались напасть на карберийцев. Капитан-ахши приказал подать новый сигнал, но поскольку одна мачта, как раз та, на которой подымали сигнальные флажки, была сбита, сигнал подал трубач, тотчас же на ближайших шееках его подхватили, передавая дальше. Но было уже поздно, кильватерная колонна альбионских кораблей вошла в порядки карберийцев, больше напоминавшие беспорядочную кучу, как нож в масло. Каждый корвет успел сделать три бортовых залпа, внося сумятицу в ряды карберийцев. Стреляя, альбионцы не стремились топить шееки, они били картечью, пресекая любую попытку абордажа. Всё-таки численный перевес был на стороне карберийцев, которые, несомненно, вышли бы победителями в случае, если бы удалось сцепиться с кораблями альбионцев. Но альбионцы и не думали драться, обстреляв кораблики карберийцев, они направились в сторону Уганабада.