– Бывает, – я серьезно кивнул, – у таких больших железных кораблей нет парусов. Ткань не выдержит такой нагрузки!
– А как они движутся? – наследница всем своим видом требовала ответа.
– Гребные винты и двигатель! – я подробно рассказал ей все, что знал про устройство кораблей-пароходов, упомянул про дизельные двигатели и атомные реакторы.
Я не знаю, что она поняла и воспринял ли мозг ребенка эти немыслимые рассказы из далекого будущего. Но Марта слушала внимательно, не перебивала, мне показалось, что она пытается запомнить каждое слово. Я даже нарисовал ей свое представление о таком корабле. Сомневаюсь, что мой чертеж был хоть на половину правдой, все-таки бесконечно далек я от моря.
Когда наше судно начало готовиться к отправке, я протянул ей обратно компас, думаю, что это было единственное и главное её сокровище.
– Нет, нет, – Марта замотала головой, – это подарок тебе! Ты знаешь, как звали Микки по-настоящему?
– Да, – я кивнул, – капитан первого ранга Черепов.
– Неправильно, – захихикала она, – только члены семьи знают его настоящее имя, это дает им право участвовать в передаче власти.
– Марта, его звали Владимир Николаевич Черепов, – я еще раз показал надпись на компасе.
– Нет, – упрямо заявила девочка, – ты не знаешь, как звала его мать!
– Знаю, он – Володя!
Я думал, что Марта захлебнется от возмущения, что их тайну знает кто-то еще. По её глазам я понял, что угадал и это вывело девочку из равновесия.
– Но откуда? – изумленно спросила она. – Эту тайну мы храним веками!
– Неужели она так много для тебя значит?
– Это очень важно! – она буравила меня глазами. – Ты не должен открывать имя Микки никому! Пообещай мне!
– Обещаю, – серьезно ответил я, подавив в себе даже намек на иронию. Вероятно, истинные имена богов в их средневековье – тайна всех тайн.
И вдруг мне пришла в голову забавная мысль: уж коли разгадал тайну девчонки, так надо дать что-то взамен.
– А знаешь, как меня называла мама? – спросил я и удивился, как широко распахнулись её глаза. Ей это было не просто интересно, она жаждала узнать!
– Лео? – напряженно спросила она. – Леони?
Я рассмеялся и просто сказал:
– Алеша.
– Алеша? – искренне возмутилась она. – Но это же никак не связано с именем Леонид!
– Никак, – согласился я, – также, как и имя Микки не связано с Володей. Теперь ты знаешь мою тайну.
Она серьезно кивнула и уточнила:
– Кто еще знает?
– Лишь анты в небесах, – я показал рукой наверх, а она ахнула от изумления.
– Я клянусь, что буду хранить тайну и расскажу только, чтобы спасти невинных или остановить войну, – торжественно произнесла «наследница престола» Сиртоса. Мы еще немного поговорили про все на свете, мне было интересно узнать про Светлоград, а она выпытывала меня про морские курорты и корабли разных конструкций. Помню, как она звонко хохотала над рассказами о катере на подводных крыльях. Конечно, для неё это было также непонятно, как для меня их бизань- и фок-мачты, которые, несмотря на подробный и неоднократный инструктаж Порты, я до сих пор путаю. Марта относилась к моим историям, как к сказкам другого мира.
Она спрыгнула на берег, когда судно уже отошло от стенки.
– Возвращайся в Сиртос! – крикнула она. – Компас укажет путь!
Я так и запомнил ветреный Сиртос на закате: массивная гранитная крепость, величественно возвышающаяся над песчаными дюнами, и тоненькая девочка в шляпе, машущая мне рукой с пристани.
А компас Микки-морехода я решил вернуть при первой же возможности. Ей-то он будет нужнее.
Едва наше судно отчалило и экипаж поднял паруса, транспорт, зафрахтованный банкирами, двинулся вслед за нами. Капитан Веселый Сыч был рад такому обстоятельству, так как речные разбойники теперь нам точно не страшны. На мое предположение, что они могут от нас оторваться, он только хмыкнул: «Маршрут один, роза ветров одна, мы все равно будем встречаться на ночных стоянках». И действительно, банкиры шли от нас на расстоянии полукилометра как привязанные.
– Что у них за груз может быть? – спросил я Сыча. Но он лишь пожал плечами.
На самом деле капитан оказался отличным парнем и, можно сказать, непривычно молодым для капитана, от силы – лет двадцати семи, но реку знал, как свои пять пальцев. Сначала ходил по ней юнгой и матросом, а после получения лицензии приобрел это суденышко, и теперь раз в неделю таскал грузы в столицу и обратно. Сам он был не из Сиртоса, а из маленького рыбачьего поселка, я не запомнил, как он назывался. Еще юношей он уехал в столичный порт и окончил школу моряков, куда, по его словам, принимали всех желающих и обучали бесплатно. За лицензию он, понятное дело, заплатил, но стоило это недорого, а вот капитанский экзамен сдать было трудно. Самое сложное было запомнить фарватер для движения судов – отмелей на Донье хватало. Сыч считал, что это была одна из самых сложных рек континента, но, с другой стороны, и самая загруженная – работы хватало всем. Только он знал не менее сотни капитанов, которые здесь постоянно водили суда.