– Ты как будто прощаешься... – насупился Майоран.
– Не от меня зависит, сколько я тут пробуду, – отмахнулся я от опасений офицера и сменил тему. – И еще вам нужно захватить Рир. У Майки есть флаг или штандарт?
– Нет, – удивился он, – откуда? Есть флаг Рира, черный с белой каплей.
– Что за капля?
– Керосин, – пожал плечами капитан.
– Понятно. Тогда сделаем так! – я нарисовал красный флаг, желтую звезду, серп и молот, добавил черную полосу с каплей. – Вот это будет её штандарт.
– Но… – начал возражать Майоран, хотя я и так уже понял, что этого мало. Я пристально посмотрел на свой рисунок, а потом мысленно перенес его в интерфейс гильдии и закрепил на Майкидоре. Удивительно, но система приняла это. Около пиктограммы девушки появилась иконка флага.
– Изумительно, – услышал я голос Александра, – штандарт стал подлинным…
Я надавил на иконку, и штандарт материализовался в инвентаре. Я его достал и отдал Майорану, который принял его с осторожностью, словно это был священный предмет.
– Как ты это сделал? – Норс недоумевал. – Так не может даже император.
– Это может любой игрок, – возразил я, – просто вы уже давно живых посланников Вавилона не видели и забыли, как это работает.
– Свяжись с Аресом, его люди сейчас проводят разведку в Рире. Сразу после нашей победы нужно штурмом взять и вашу провинцию. Нельзя допустить, чтобы проигравший враг нанес ей урон, – это удар по будущему. Важно защитить мастеров и хранителей знаний о прошлом. Я знаю, что несколько ключевых производств для развития империи остались именно в Рире.
– Я помогу, – кивнул Александр, – вместе с рирцами пойдут войска Норсов.
– Ну вот и хорошо.
Мы проговорили до самой ночи, но больше о делах не было сказано ни слова. Мы обсуждали добычу янтаря, урожай кедрача, я рассказывал им сказки из будущего, Саша – про детство Аделаиды, Майоран – про пещеру, в которой он заблудился в детстве… В общем, обо всем на свете – видимо, нам троим именно это и надо было. Ну а то, что три бутылки выпили, так это как-то само получилось. Еще Саша курил свои сигары с запахом вишни. И мы надышались дымом, вкупе с алкоголем это подействовало наповал. Опять уснули в командном центре, на старых картах.
Добрался я до своих апартаментов в гильдейском дворце только утром. И чуть заикой не стал, когда неожиданно мне под ноги с рычанием выскочил котенок.
– Каранг! – от неожиданности вырвалось у меня. Котенок был раза в два крупнее обычных своих собратьев: мощные лапы с острыми когтями, совсем не детские клыки, длинный хвост, шумно лупящий по каменному полу. Он шипел, рычал, щерился, пока я не пришел в себя и не заявил:
– Свои! Барсик, не рычать на папу!
Из-за дивана вылезла его мать – здоровенная, ростом по пояс человеку. Она, чуть прихрамывая, подошла и шикнула на котенка. Мы встретились с ней взглядами, я ожидал ментального обмена как с Яром, но ничего не почувствовал. Она была просто диким животным, которое вынужденно жить среди людей. Большая кошка научилась подавлять свои инстинкты и природную агрессию. Она явно чувствовала во мне хозяина этого дома и приветствовала, как умела.
– А где Яр? – спросил я кошек, но они только с интересом меня разглядывали: ни понять, ни ответить не могли. «Ну хоть что-то в этом мире самое обычное», –обрадовался я.
Потом я пошел к Майкидоре искать сову, но она не знала, где птица. Уже несколько недель Соню никто не видел. Меня это тревожило, но лишь слегка, так как в интерфейсе было видно, что она жива и здорова. Её иконка была неактивной и чуть притушенной, и я предположил, что мой пернатый спутник находится далеко.
Дальше мы с Мирским обсудили подготовку к военному походу. Калькадосская армия перешла на нашу сторону, генерал Рокс отправил в тюрьму форта нескольких офицеров, которые выразили несогласие со сменой флага. Лармийские части сдались без боя, когда им представили принцессу Аулику. Ополченцы Семиречья попытались качать права, но Рокс арестовал их штабистов, а без офицеров бойцы быстро перешли под наши знамена.
Лилит Волорт производила на жителей бывших провинций Античной империи неизгладимое впечатление. Она неподвижно, немой статуей восседала на породистом боевом коне, в своих доспехах из антийского алюминиевого сплава, в красном плаще с вензелем V и оскалившимся волком, и молчаливо взирала, пока Мирский вел переговоры. Лишь когда дипломатия упиралась в страх перебежчиков перед файцами, она подключалась и тактично объясняла ситуацию: гарантированно умрете сейчас в бою с нашими войсками или потом вступите в бой с файцами и, возможно, уцелеете. Вот такой простой выбор. И провинциалы выбирали шанс выжить. Эта участь им нравилась больше.