Время уходило, а он все слонялся по помещению. Внезапно нагнулся, поднял с пола какой-то листок - страничку из книги, - оглядел, сунул за обшлаг, продолжил ходить вокруг плиты. Ничего другого не оставалось, как попытаться вызвать Вельзевула - из Верховной тройки самого знакомого. Принца Вельзевула, выше которого в иерархии стоял лишь Люцифер, а, впрочем, различия там были чисто номинальны, на верхнем уровне имело место коллективное руководство трех: Императора Люцифера, Принца Вельзевула и Великого Герцога Астарота. Хотя командор знал Вельзевула уже давно, и выручать друг друга им случалось неоднократно, и взаимная симпатия существововала, тем не менее, общались они весьма церемонно, о желании встречи сообщая заблаговременно. Теперь, однако, было не до хороших манер. Вельзевул явился немедленно. Лицо непроницаемо, поди разберись, в каком он настроении. Командора, впрочем, это теперь не волновало.
- Прошу прощения, Принц. Я не известил заранее.
- Что за пустяки, - милостиво принял извинения Вельзевул, - что стряслось, приятель?
- Младшие не отзываются. Что такое, опять какого-нибудь старичка божьего искушаете?
- Если бы. Разболтались до крайности. Чувствуют, разгильдяи, что нам сейчас не до них. А ты кого вызывал?
- Да ладно. Отправь ко мне любого, кто попадется.
- Так ведь, командор, я и сам кой-чего умею?!
- Ну что ты, мне ведь мальчик на побегушках нужен.
- Тогда, кажется, я понимаю. Во всем, что затевает командор, желаю ему успеха. От чистого сердца. А мальчишку - пришлю.
Принц исчез, командор перевел дух, протер глаза, восстанавливая зрение, после чего извлек из-за обшлага найденный на полу листок и занялся чтением: "No139. Возьми примерно 2 унции армянской соли, олова, серы и ртути, причем соль должна быть не в палочках. Возьми сосуд с широким горлом, до половины, но не больше, обмазанный глиной, причем те вещества, которые в нем помещаются, должны занимать немного меньше половины сосуда. Сотри то, что нужно стереть, в каменной ступке, отнюдь не на железе или металле другого рода; когда все стерто и хорошо смешано вместе, поставь на маленький угольный огонь на два часа, затем в течение пяти часов поддерживай более сильный огонь, в руке держи тонкую деревянную палочку, чтобы время от времени всовывать в горло сосуда, потому что оно будет закрываться и дым не сможет выходить (отчего, если горло закупорится, сосуд может лопнуть), когда через семь часов ты увидишь, что дыма больше не образуется и увидишь подступивший к горлу род золотистого вещества, то сними сосуд с огня, дай постоять, пока не остынет, а затем разбей, и ты получишь то, что хотел".
Командор нахмурился, листок разгладил, аккуратно сложил и вернул за обшлаг. Забыв, что из подвала его не услышат, хотел было позвать слугу, и уже произнес "И", как в помещении принялся возникать Паймон. Вечно охрипший демон Северо-Запада, обучающий наукам и критике искусств, раскрывающий все секреты и подчиняющий воле любого вызвавшего его, он появлялся в человеческом облике, восседающий на дромадере, перед которым шествовали музыканты, игравшие на всех мыслимых инструментах. Число музыкантов варьировалось от случая к случаю, но прибывавших вместе с демоном к командору хватило бы на удовлетворение музыкальных потребностей по меньшей мере трех королевств. Спешившийся Паймон ожидал приказаний.
Командор написал что-то на листке бумаги и передал его демону. Тот согнулся в поклоне и начал исчезать.
- Да, и бутылку марсалы! - крикнул командор вдогонку демону, - и быстрее, заклинаю, быстрее!
Паймон исчез, музыканты суматошно бросились за ним, инструменты били их по ногам, издавая при этом разнообразные стоны и попискивания. Вскоре кортеж затих. Командор знал, что Паймон время тянуть не умеет, поэтому следовало приступать.
Достав с полки три разнокалиберных сита, он снял блюдо с таза, и, отщепляя куски мозга, освобождал их от пленок и прилипших волос, швырял в самое крупное сито и, протирая, превращал их во влажное месиво. Пропустив мозг сквозь первое сито, он повторил процедуру со вторым ситом, затем с третьим, желая получить в результате такое вещество, что, если выложить его на воду, моментально разойдется по ней, образовав тончайшую пленку.
- Мессир, - тихо произнес просунувшийся в полуоткрытую дверь слуга, мессир...
- Во-он!
- Но, мессир...
- Что такое, Иоганн?! За полгода не выучили, что мне не мешают?!
- Но, мессир, Его Величество... Король...
- Твоего короля!! Во-он!
Швырнул в сторону двери какую-то склянку, переждал, пока перестанут дрожать руки, и продолжил работу.
Когда с ситами было покончено, в подвале сконденсировался Паймон. Мягко ступая, он приблизился к командору и выжидательно замер в двух шагах от него. Где-то в углу толпились музыканты и дромадер. Командор взял переданную ему Паймоном коробочку, которая была заполнена серым порошком, и часть его соединил с получившейся из мозга нежнейшей кашицей, затем взял у демона из рук пергаментный пакет, высыпал, встряхивая, из него смесь желтого и белого веществ, тщательно перемешал все. Принял от демона стеклянную банку и, брезгливо морщась, добавил в месиво бесцветной, не пахнущей слизи. Вздохнул, произнес несколько слов, взял со стола бутылку марсалы, которую Паймон заблаговременно откупорил, смахнул полой плаща древнюю пыль с бутылки и плеснул вино. Резко запахло смолой. Тщательно перемешал. Добавил белую маслянистую жидкость, лениво вытекшую из холодной бутылочки, еще раз все перемешал. Проинструктировал Паймона и вышел из подвала.