Правда, привлекать к себе внимание не стоило, поэтому костёр запалили «индейский», как говаривали местные, — такой маленький, что и под шляпой уместился бы.
Но и его огня хватило, чтобы поджарить бекон да заварить кофе.
Сухов, правда, больше чай уважал, да вот не то время выбрал — Европа только-только к шоколаду привыкала да к кофию.
На Руси чаи дули уже, но сгонять в Москву-матушку заварки ради как-то не тянуло.
— Двое бдят до полуночи, — негромко распорядился Олег. — По одному от вельбота.
— Позвольте мне, капитан, — взволнованно сказал Кэриб, — я первым буду!
— Ладно, уговорил, — улыбнулся Сухов. — Скажешь, когда дядя индеец будет тебя скальпировать. Мы его поругаем тогда.
— Капита-ан… — обиженно затянул Уорнер.
— Цыц. Марш на пост. В полночь меня разбудишь.
— Ага!
Олег и сам проснулся незадолго до полуночного часа. Тьма-тьмущая…
Ветерок слабо шевелил ветви деревьев, где-то далеко-далеко заухала сова, плеснула рыба в реке.
Но ни одного постороннего звука Сухов не различил.
В принципе, народу хватало, чтобы нести вахты и без него, но ему было нужно посидеть в ночном дозоре, оживить свои былые умения, подувядшие во время плаваний.
На море опасность приходит издалека, её видно в подзорную трубу, будь то рифы или неприятельский корабль. А вот в лесу…
Тут ты один на один с природой, враг способен подкрасться вплотную и оказаться так близко, что ты ощутишь его дыхание.
Темнота скрывает тебя от недоброго взгляда, так ведь и у противника твоего — ночь.
Кто первый из вас увидит цель, кто изготовится к прыжку или удару, опережая другого, тот и выйдет победителем.
А «другой» отправится в Места Вечной Охоты…
Послышался шорох, и Олег мягко, опираясь на руки и пальцы ног, сместился в сторону.
— Капитан…
— Я здесь, Кэриб. Ложись.
— Ага…
Сухов, ступая по камням, сошёл к реке и омыл лицо.
Освежился, и сразу в голове прояснилось.
Одно было хорошо в семнадцатом столетии — чистота вод и воздуха.
Последний был до того прозрачен, что даже в безлунную ночь хватало света звёзд — смутно, но видно.
А воду можно было спокойно черпать из реки и пить.
Хотя всё же лучше родник поискать. Надёжней как-то…
Олег осторожно привалился спиною к скале.
Да нет, не холодил камень, нагрелся за день и отдаёт тепло.
Вот и славно… А это кто? Точно не индеец…
— Витька, ты?
— Я, конечно же…
— Чего не спишь?
— Да не спится чего-то…
Акимов шагнул, вытягивая руку, коснулся скалы и присел на травку. Долго молчал, а потом сказал глуховато:
— Это я виноват, конечно же, что Галя пропала…
— Здра-асте, приехали! Ты-то здесь с какого боку?
— Я должен был её защитить! И не смог…
— Вить, промыть бы тебе мозги хорошенько, вот только не знаю как. Пойми, мы почти не в силах спасти своих любимых. Я тебя прекрасно понимаю и, случись что с Алёной, точно так же буду казниться да терзаться. Но ты же учёный, где твоя логика? Как бы ты смог уберечь Гли-Гли? Это самое… Вот представь себе, что ты владеешь замком и, дабы защитить жену, прячешь её в подземелье, в каменном мешке. Надёжно, да? А тут — раз! — и землетрясение. И что ты будешь делать, когда супругу завалит камнями? Тут уж исключительно твоя вина!
— Да нет, я понимаю, конечно же… Но всё равно…
Ведя беседу, Олег продолжал чутко прислушиваться да приглядываться.
— Надо, Витька, быть немного фаталистом, — сказал он, обшаривая взглядом реку. — Вон как наш осман. Шекер-ага всегда безмятежен. Чуть что — «кисмет»! Это по-турецки «судьба» значит. Убили друга? Кисмет. А вот ты уцелел! Кисмет. Стало быть, Фортунка, зараза этакая, повернулась к приятелю твоему задницей, а тебе личико открыла. Повезло. Судьба!
— Если Галю убьют, я… Я не знаю, что сделаю!
— Вить, — серьёзно сказал Сухов, — если бы этот чёртов оборотень хотел убить твою женщину, он бы сделал это сразу. Но зачем ему кровь Гли-Гли? Если хочешь знать, то вина за похищение твоей жены полностью лежит на мне.
— Привет! Ты-то здесь при чём?
— Привет, Витя. Если бы ты не увлекался так страданиями, а поразмыслил, то пришёл бы точно к таким же выводам. Ему нужен я, Витька! Этот Албертус, который Альберт и так далее, столько тут корпел, столько сил вложил, дабы его боялись и уважали, чуть ли не на всём Восточном побережье, и вдруг является какой-то пират и на всех его трудах ставит большой жирный крест!
В принципе, всё ещё поправимо, если Хорну-Хоорну-Горну-Корону удастся меня уничтожить. Не лично Олегара де Монтиньи, а Капитана Эша.