Метров тридцати в длину, кораблик нёс на палубе четыре пушки, а вот надстроек не имел. Чёрный низ, синий верх.
Олег оглянулся и поманил Ярослава.
— Как тебе этот кораблик?
Быков критически посмотрел на галиот, словно находился в автосалоне и выбирал себе транспортное средство.
— Маловат… — протянул он. — И мелковат…
— Балда, — улыбнулся Сухов. — А на чём ты будешь по Ориноко подниматься? Галиот — самое то, и вёсла есть, и парус.
— Вот тут ты прав!
Олег кивнул и скомандовал Шурику:
— Понч! Как станем обходить, кинь ядро перед носом галиота!
— Кину! Угу… Швырну, аж брызги полетят.
Когда флейт поравнялся с галиотом, окрещённым весьма изысканно: «Синяя чайка», бабахнула носовая пушка с «Эль-Тигре».
Ядро просвистело и упало в воду по курсу «Синей чайки». Подобное предупреждение было знакомо любому мореходу, и экипаж галиота не был исключением.
Вот только поведение моряков Олегу показалось странноватым — команда в панике попрыгала за борт и резво поплыла к недалёкому берегу острова.
— Ёш-моё! Чего это они? — изумился Быков.
— Готовятся к чемпионату по плаванию, конечно же, — высказал свою версию Акимов.
— Диего, — скомандовал Сухов, — подваливай к этой птичке. Мушкетёры, готовсь!
Флейт мягко подвалил, с медвежьей грацией пихая галиот.
Кранцы смягчили касание, не позволяя щепить доски, корсары живо соскочили на палубу «Синей чайки» — та лежала куда ниже — и лохматыми канатами быстренько стянули два корабля.
И лишь тогда из кормовой каютки поднялся шкипер — маленький, щупленький, но совершенно невозмутимый.
Пыхая трубкой, зажатой крепкими зубами, он дождался, когда сам Олег спрыгнет на его корабль, и спокойно поинтересовался:
— Это морской разбой?
— Вроде того, — любезно ответил Сухов и оглянулся. — Это самое… Вы один?
— Нет, со мной остался кок и штурман. Кок не умеет плавать, а штурман пьян со вчерашнего дня.
— Вопрос ясен. Тогда не объясните ли мне, отчего остальная команда так резво подалась к берегу?
Шкипер вынул трубку изо рта и ответил:
— Трусы они.
— Боятся пиратов?
— Боятся, что пираты начнут стрелять. Наш трюм забит порохом.
— Ах, вот оно что… Понятненько. Как вас зовут?
— Серватиус ван Схоппе, к вашим услугам.
— Голландец?
— Да, я родом из Амстердама.
— Откуда и куда везли порох?
— Из Картахены в Сантьяго-де-Куба.
— Что же делает голландец на испанском корабле?
Серватиус пожал плечами.
— Ну вы ведь тоже не на французском корыте ходите, Капитан Эш.
— Ты уже стал звездой! — шепнул Быков.
Олег усмехнулся.
— Ладно. Диего! Десяток матросов сюда, со швабрами, и Кэриба! Хлев на палубе!
Корсары, похохатывая, попрыгали вниз и принялись наводить порядок — за своим-то чего ж не поухаживать?
Канаты, придерживавшие «Синюю чайку», вернулись на флейт, и два корабля двинулись дальше одним курсом.
Кончился день, минула ночь. Охотники вернулись с недалёкого берега Эспаньолы, притащив туши одичавших коров, водоносы приволокли бочки с чистейшим родниковым питьём.
Олег как раз переваривал жаркое, нежась в тени, когда его послеобеденное dolce far niente[40] нарушил приход Акимова.
— Так и стой, — разморенно сказал ему Сухов, — солнце заслоняешь…
— Олег, слушай… Шкипер-то, оказывается, знатный столяр, кузнец, слесарь и так далее. У него, конечно же, и станок есть, и всякие инструменты… Шикарно!
— И что? Хочешь наладить производство матрёшек?
— Не матрёшек, конечно же. Бомб.
Капитан внимательно посмотрел на учёного.
— Ты серьёзно?
— Совершенно! Шкипер — тот ещё креативщик! Видел, какая у него пушка на баке?
— Так это пушка?
— Да! Настоящая карронада — ствол короткий, но ядро в тридцать два фунта только так закинет, конечно же, причём прямой наводкой. Но ядро — это пустяк, а вот бомба… Нам бы с Серватиусом только чугунные оболочки отлить, а остальное — дело техники!
— Им бы с Серватиусом… — хмыкнул Олег. — И с ха-арошей БЧ*?
— Ну конечно же! Чёрного пороху — до фига и больше, запалы я сделаю.
— Хм… А не боишься, Румата наш Эсторский, что получится анахронизм?
— Оле-ег, — снисходительно протянул Виктор, — лет через тридцать бомбические орудия всё равно появятся.
— Уяснил. Проникся.
— Нет, я понимаю, конечно же, что инициатива наказуема, но… Понимаешь, в отливке бомбы — в оболочке её, конечно же, — будут утоплены два полукольца — за них бомбу надо цеплять и в дуло. А ты, я знаю, был кузнецом…