Ричу я приказал держать на контроле любое движение на этих суденышках. Если вздумают дернуться в нашу сторону, никого не жалеть. И не забыть дать выстрел из пушки, чтобы нам было слышно.
— Никого не возьмете с собой? — Рич скептически посмотрел на меня и виконта. — А вдруг на постоялом дворе целый отряд стоит? Мы же не знаем, сколько человек сейчас на острове.
— Все нормально будет, — успокоил я друга. — Если с нами плохо поступят — вы все услышите.
— Бомбы? — ухмыльнулся Рич, заметив, как оттопыриваются карманы моего кафтана.
— Парочку прихватил, — я вернул ухмылку. — У виконта столько же. Продержимся до подхода основных сил. Только не зевайте.
Матросы с «Соловья» довезли нас до пристани и вернулись на судно, а мы поднялись по аккуратной лестнице наверх и неторопливо пошли через небольшой лесок, ориентируясь на яркие огни постоялого двора. Я отметил про себя, что хозяин не особо-то волнуется за свою безопасность. На его месте другой уже давно обнес бы гостиницу серьезным деревянным забором. Не спорю, что против двух-трех десятков разбойников она не выстоит, но слишком уж открыто здесь все. Этот Карадек или невероятный везунчик, что до сих пор не разграбили его постоялый двор, или сам связан темными делишками с контрабандой.
Своими сомнениями я поделился с виконтом, чтобы не идти в полном молчании под сгущающимся темным небом.
— Я слышал про это семейство, — ответил Ним, не убирая руку с рукояти шпаги. — Действительно, Карадеки взяли остров в аренду и стали состоятельными благодаря своей смекалке. До этого чертов клочок суши посреди реки никому не был нужен. Здесь иногда останавливались контрабандисты, прятали золотишко и ценные товары, чтобы потом продать их втридорога на волне востребованности. Старик Карадек пришел сюда со своими людьми и поставил трактир. Несколько лет отбивался от злых людишек, считавших остров своим. В конце концов победил, потому что был суровым и безжалостным человеком, не жалевшим ни своих, ни чужих. Поднялся на крови и смекалке….
Виконт замолчал, когда на крыльце трактира-гостиницы появился человек. Он что-то промычал, с трудом сполз по ступенькам вниз, и шатаясь пошел куда-то вдоль стены, не обращая на нас никакого внимания.
— Так что семейка Карадеков свято блюдет заветы своего патриарха. Будь осторожен с ними, Игнат. Они, не задумываясь, пустят нож и яд в дело, если увидят в тебе угрозу. А нужно сказать, что эти чокнутые ребята видят ее во всех, кто ступает на их остров.
Ним рассмеялся, увидев мое лицо.
— Нет, я не шучу, — сказал он, взявшись за ручку двери, но не спешил ее открывать. — Думаешь, с головой у них не в порядке? Нет, обычные люди, только живущие по своему кодексу чести. Да ты поймешь, не переживай.
— Ты сказал — «они». Сколько их?
— Папаша Карадек, жена, трое сыновей, дочка молоденькая, и семья его младшего брата. Их тут человек двенадцать родственников и несколько слуг. А… забыл. И старая злобная карга Гвенхаль — мать хозяина. Истинная хозяйка острова Норри. Она обычно редко показывается на глаза, сидит в своей комнате, ворожит на картах и костях. Ведьма она, Игнат.
Ответить я не успел. Мы уже вошли в дом, оказавшийся типичной таверной с просторным помещением на первом этаже, где стояло несколько длинных столов, хозяйская стойка с толстыми полками, на которых возлежали этакими сытыми кабанчиками бочонки. К каждому из них был приделан краник, чтобы стоявший за прилавком работник мог нацедить страждущему винца. Не знаю, какого оно качества, но идею оценил.
Справа от прилавка наверх шла лестница на второй этаж, где располагались комнаты для гостей. Чуть дальше виднелся вход на кухню, откуда сейчас доносились запахи готовящейся пищи и голоса кухонных работников.
Потолки низковатые, на мощной потолочной балке висит колесо с восемью спицами — традиционная «люстра» — на котором закреплены четыре магических фонаря с очень мощным свечением. Значит, у семейки есть средства, чтобы вместо вонючих свечей из жира китов использовать кристаллы гравитона.
У дальней стены выложен приличных размеров камин из речного камня, в котором сейчас уютно потрескивали горящие дрова. И вообще, здесь все дышало огромностью, как и торчащий за стойкой крупный фактурный мужик в серой простого кроя рубахе. У него было какое-то невероятно квадратное лицо с тяжелыми линиями скул и крупным носом, из которого торчали пучки волос; надбровные дуги, густо заросшие, наползали на темно-карие глаза, создавая тип недалекого в умственном развитии человека. Если это сам хозяин постоялого двора, то из-за внешности можно легко впасть в заблуждение. Скорбный умом ни за что не удержит в своих руках обширное хозяйство. Так что хорошо, что виконт заранее предупредил меня о нравах семейки Карадеков.
Я быстро оценил диспозицию. В помещении кроме нашего нанимателя и Аргая с парочкой крепких телохранителей (все-таки послушался меня Боссинэ, взял с собой дополнительные силы) находилось человек двадцать, жующих и пьющих очень энергично. Экипажи тех двух невзрачных суденышек, больше некому. Одежка разнообразная, не сказать, что богатая. Скорее, предназначенная для долгого путешествия, простая и прочная. Плохо, что все вооружены тесаками, палашами и ножами. Даже одноствольный пистолет у кого-то мелькнул.
Еще двое мужчин сидят спиной к нам возле камина на крепкой лавке и курят, беседуя между собой. На вошедших они даже внимания не обратили, как будто кроме них никого на свете не существует.
Лисс Боссинэ махнул мне рукой, подзывая к столу. Я кивнул бесстрастно взглянувшему на нас мужику, виконт вообще мимо прошел, даже головы не повернув. Заняв свое место, мы накинулись на еду, которой торгаш заказал довольно много. На двух деревянных подносах лежали овощи, нарезанный толстыми ломтями сыр, черный хлеб и много огородной зелени.
Кстати, по контракту я вместе со своими помощниками мог столоваться у нанимателя за его счет. Отряд готовил пищу из продуктов господина Боссинэ, что тоже входило в перечень договоренностей. В общем, мы остались довольны контрактом в той мере, которая позволяет относительно легко переносить тяготы долгого путешествия.
— Расставили охрану, командор? — поинтересовался купец, когда мы утолили первый голод сочными жареными кусками хорошо приготовленного молодого ягненка под неплохое пиво. Интересно, у Карадеков на острове есть животные или все мясо привозное?
— Все в порядке, господин Боссинэ, — ответил я, покосившись на шумное застолье в нескольких шагах от нас. — Люди свои обязанности знают, не переживайте. Надеюсь, ночь пройдет спокойно. А кто эти люди, вы уже узнали?
— Их называют «проводниками», — поморщился Аргей, а его помощники кивнули, подтверждая слова старшего охраны. — Шныряют по всем рекам Дарсии, контрактуют мелкие заказы. Так, подбирают огрызки, где получится. Ты их корыта видел?
— Да, не впечатлили на первый взгляд, — согласился я и задал волнующий меня вопрос: — А они могут быть связаны с речными баронами или с грабителями? Берут ли заказы от них?
— Довольно рискованно, — ответил купец и стянул с подноса пучок свежей петрушки. Отщипнув несколько листочков, отправил в рот, и пережевывая, закончил свою мысль. — В больших портовых городах на постоянной основе стоят подразделения королевской гвардии, которые имеют полномочия проверять корабли без лицензии. Их еще в шутку зовут «речной гвардией». Но шутки шутками, а свое жалование они отрабатывают со всем рвением. Проводникам никто не запрещает перемещаться по рекам, но официальный контракт подразумевает выплату налогов. А они не хотят делиться с властью своей прибылью. Когда проводников ловят на нарушении закона, конфискуют судно, команду отправляют на каторгу, хозяина по тяжести нарушений или вешают, или тоже отправляют за компанию трудиться на каменоломнях. Пока долг не выплатит…
— Сурово, — признал я и подумал, что король Амман не церемонится со своими подданными, не приносящими в казну звонкую монету. На каждый проступок есть свое наказание. — А гвардейцы патрулируют реки, вылавливая вот таких нарушителей закона?