— Можно было через кормовой гальюн сбросить, но гравитоны гораздо крупнее, не пройдут, — негромко пробормотал я в задумчивости, но виконт меня услышал и заржал, едва не свалившись со стула. Впервые видел, чтобы высокородный приятель так веселился.
— Командор, пожалейте левитатора, которому предстоит настраивать их на своем корабле! — вытерев слезы костяшками пальцев, посоветовал Агосто. — Как представлю кристаллы стоимостью сорок-пятьдесят тысяч крон каждый, улетающих через гальюн в воду — меня просто скручивает от дикого хохота!
Боссинэ с трудом прятал улыбку, но и он не выдержал, засмеялся, подрагивая подбородком.
— А что, если использовать кормовой клюз? — я посмотрел на купца. — Если нас попробуют перехватить во время движения, матросы могут быстро избавиться от груза. Останется лишь засечь место на карте, чтобы потом за ним вернуться.
Торговец хмыкнул и простучал пальцами по столу. Виконт тоже призадумался, но ненадолго. Вся его жизнь прошла на берегу, а знакомство с кораблем ограничивалось короткими перемещениями по реке от одного города до другого, да и то в качестве пассажира. Поэтому Ним Агосто предпочитал путешествовать на лошади или в каретах. Если судьба распоряжалась иначе, он старался не вмешиваться в дела людей более опытных в судовождении.
Поэтому Агосто решительно встал и обратился к хозяину каравана:
— Господин Боссинэ, распорядитесь как можно быстрее насчет гравитонов. Мы даем слово, что будем молчать до самых Шелкопадов, где нас, надеюсь, избавят от опасного груза. Я, к сожалению, не имею такого дара как у Игната — ощущать опасность задолго до ее появления — но уверен, что неприятности на нашем пути появятся. И вряд ли они будут связаны только с речными пиратами или жадными баронами.
— Не извольте беспокоиться, виконт, — Боссинэ встал и легким кивком показал, что принимает это решение. — Как только покажется коса Личбо, где нужно снизить скорость, я самолично дам задание Аргею заняться подготовкой гравитонов к сбросу.
— И в чем опасность этой косы? — Агосто задержался, с любопытством глядя на торговца. — Там мелководье?
— Можно сказать и так, — Боссинэ вытащил из шкафа темный шерстяной сюртук и надел его, показывая, что собирается покинуть каюту. — Коса Личбо значительно сужает фарватер реки, а так как через три часа ожидается отлив, нам придется или использовать гравитон, или становиться на якорь. Иначе рискуем сесть на песчаную мель. Очень коварное местечко, скажу вам, господа.
— Мы пойдем быстрее или остановимся? — уточнил я.
— Нужно смотреть по движению «Оленя». Шкипер Пэллс — опытный речник, поэтому он всегда у меня ходит головным, — пояснил Боссинэ. — Если поднимет сигнал «бросать якорь», так и сделаем. Иначе придется повышать скорость, чтобы пройти фарватер до темноты.
Мы, переговариваясь, поднялись на палубу, где штурмовики вместе с капитаном доном Ансело прятались от дневного солнца под парусиновым тентом. Нефы шли ходко, изредка подрагивая от вибрации тяговых гравитонов, но в целом, скорость была неплохой. По моим прикидкам, караван держал четыре-пять узлов, учитывая два барка, которые существенно сдерживали ход кораблей, и течение Роканы. В любом случае — мы не ползли, что указывало на чистый фарватер, и беспокоиться о мелях шкиперам не приходится.
После обеда тренировкой своих орлов занялся лично я. Мы провели парные бои на ножах, кортиках, палашах и интрепелях, которые тоже входили в наш арсенал. Мы же штурмовики, абордажные топоры нельзя игнорировать. Вдруг придется брать врукопашную какой-нибудь королевский корвет? Чем черт не шутит…
Ополоснувшись забортной водой, я вытерся нательной рубахой и повесил ее сушиться на борт, а сам с интересом разглядывал проплывающие мимо нас пейзажи. Правый берег Роканы был значительно выше, и на нем преобладали густые дубравные леса и песчаные пляжи, которые так и манили своей безмятежностью. Изредка появлялись небольшие деревеньки на пять-десять дворов, живущих, видимо, с реки.
Левый берег был более пологим, там преимущественно находились пышные зеленые луга, а вдали темнела полоска рощи. Еще дальше начинались холмистые равнины, окутанные легкой дымкой. Красота и простор — что еще нужно человеку?
Коса Личбо, которую я в жизни никогда не видел, и даже не представлял, как она выглядит, заметил сразу. Гигантская желтая полоса словно сползала с берега и тонким жалом устремлялась в темно-коричневые воды Роканы, подобно морскому змею.
На «Олене» взметнулись сигнальные флажки, и наш шкипер с забавным именем Торфин, уже целый час, торчащий на капитанском мостике и самолично контролирующий рулевого, заорал густым басом, дублируя каждый сигнал с головного нефа:
— Снизить скорость до трех узлов! Держать два градуса лево!
— Есть, капитан! — откликнулся рулевой, по напряженно спине которого я осознал, насколько здесь опасно ходить груженым судам.
— Лечь на створ! — рыкнул Торфин.
Бакены, отмечавшие фарватер, заметно сужали так называемый «коридор прохождения», и наш караван медленно входил в него, оставляя справа желтовато-глинистую косу, опасно уходившую на середину Роканы.
— На створе! — заорал рулевой.
— Так держать! — Торфин сжимал в зубах мундштук с пахитосой, которую так и не удосужился закурить. — Право не ходить! Держать три узла!
— Есть, капитан! — рулевой вцепился в штурвал и замер, вглядываясь в ползущий перед ним барк «Крот», на котором по обе стороны бортов расположились чуть ли не все члены экипажа с длинными шестами.
Я так понял, что они должны были удерживать барку на одной линии с тянущей ее «Лавандой», не позволяя рыскать по сторонам. Иначе груженое судно могло уйти влево или вправо и запросто сесть на мель. О последствиях нетрудно догадаться. Поэтому еще задолго до Личбо была дана команда увеличить интервал во избежание беды.
Мои парни, рассыпавшись вдоль бортов, увлеченно следили за перипетиями прохождения узкого фарватера, как и сам Боссинэ со своими телохранителями. Купец нервничал, то и дело поглядывая на проплывающую мимо песчаную ленту.
— Хочется побыстрее миновать это место, — признался он мне. — Сколько раз хожу здесь, всегда потом хорошенько выпиваю. Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной бутылку «Идумейского»?
— Когда закончим все дела, о которых говорили — обязательно, — этим я напомнил Боссинэ, что необходимо уладить вопрос с гравитонами.
Торговец поморщился, будто ему было неприятно вспоминать о своем просчете с опасным грузом. Мне до сих пор казалось, что Боссинэ не понимал, в какую авантюру ввязался. Или он настолько уверен в своей неприкасаемости из-за своего положения в купеческой гильдии? В любом случае, было бы интересно покопаться в его прошлом. С такой уверенностью связаться с контрабандистами, помогать им продать гравитоны с воздушного военного корвета и не бояться вляпаться в грязную историю?
А ведь он ходит по лезвию остро наточенного кинжала, и должен понимать, чем грозит один неверный шаг.
— «Счастливчика» сносит! — раздался вопль из «вороньего гнезда».
— Что там такое? — вскинулся Боссинэ и торопливо побежал на корму, за ним устремился Аргей и я с Михелем.
Из-за широкого корпуса «Енота» было плохо видно, что происходит с баркой. Но по нарушенной конфигурации становилось ясно: транспортник сносит на песчаную косу.
— Проклятье! — от избытка чувств купец притопнул ногой. — Стоит только чуть-чуть подумать, что избежали неприятностей, как они начинают происходить!
Со «Счастливчика» доносились яростные крики боцмана:
— Носовые, левый борт! Греби шибче! Заснули, ублюдки? Шкуру с каждого сниму! И-раз! И-раз!
Со страшным хрустом в суставах, который был слышен, казалось, даже на флагмане, десятки людей, вставших у двух носовых весел, начали выправлять положение. Каждое из этих весел длиной семь-восемь метров вытесано из цельного куска дерева, и чтобы произвести один гребок, к нему вставало несколько сильных мужчин. И сейчас, как я понял, к экипажу присоединились мои штурмовики во главе с Гусем.