Выбрать главу

Он слышал голос жены, но смысл ее слов до него уже не доходил. Григорий сидел в какой-то полудреме, чисто механически отмечая, как, оставив девушек, ушел куда-то Гриф с неизменным Жорой, как уходят одни пассажиры и приходят другие, а над всей этой суетой раскинулась неохватная ширь неба, незаметно переходящая в ласкающую глаз синеву моря…

Он вдруг почувствовал отвращение ко всему, что секунду назад так его занимало: к морю, к солнцу и самому едва начавшемуся путешествию. Захотелось уйти куда глаза глядят от здешней неторопливой суеты и монотонного безделья.

— Пойдем куда-нибудь, Вика. Надоело. Солнце печет, и вообще…

Не дожидаясь согласия жены, он поднялся и привычным жестом проверил, на месте ли сигареты и зажигалка. Вика заколебалась было, но вспомнила, что надо еще подготовиться к вечеру, и пошла за супругом.

У входа на палубу им встретился подтянутый мужчина в светлых брюках и рубашке с закатанными рукавами. В его внешности не было ничего примечательного: округлое чисто русское лицо, серо-зеленые глаза, коротко постриженные светлые волосы, достаточно спортивная, хотя и далеко не атлетическая фигура. Сравнительно молодой — вряд ли больше тридцати пяти, но, если учесть возраст многих пассажиров, можно сказать и иначе: сравнительно не старый.

Мужчина как мужчина. Вика едва удостоила его взглядом, но Григорий неожиданно замер. На его лицу, мгновенно сменяя друг друга, промелькнула целая гамма чувств: недоверие, удивление, узнавание, и все покрывшая собой всеохватная радость.

— Сергей! Товарищ лейтенант! — вырвалось у него по застарелой привычке, хотя прошло столько лет…

— Ширяев? — Мужчина тоже удивился, да и узнать несколько раздобревшего Григория было труднее.

К изумлению Вики, не привыкшей к подобным излияниям чувств, мужчины порывисто и крепко обнялись, захлопали друг друга по спинам и лишь потом отстранились, разглядывая полузабытые за давностью лет черты.

— Товарищ лейтенант! — повторил Ширяев, и Сергей с дружеской иронией поправил его:

— Положим, уже не товарищ, а… даже не знаю, как сейчас принято. А во-вторых, не лейтенант, а капитан, да и то запаса. Так что зови меня лучше по имени.

— Вика, понимаешь, — повернулся к жене Григорий, — это же мой бывший взводный! Без малого полтора года вместе. Помнишь, я о нем рассказывал? Това… Тьфу! Это моя жена Виктория, а вон тот сорванец — сын Марат.

— Сергей Кабанов, — представился мужчина, щелкая каблуками. — Можно проще: Сережа.

— Очень приятно. Вика.

— Нет, но какая встреча! — встрял в церемонию представления Ширяев. — Нежданно-негаданно… Сколько же лет прошло?

— Много, — вздохнул Кабанов. — Очень много. А ты еще ничего, только раздобрел малость. Даже не сразу узнал. И жена у тебя просто красавица, — галантно добавил бывший командир. Виктория благодарно улыбнулась в ответ.

— Ну, как ты? — спросил Кабанов своего бывшего рядового. — Живешь, как вижу, неплохо. Чем занимаешься?

— Да как сказать?.. Своя фирма. Не большая, но и не маленькая, — без особой гордости сообщил Ширяев. — Посреднические сделки, дилерство и все такое прочее. Особо похвалиться нечем, но и жаловаться не приходится. А вы? Я так понял, что из армии вы ушли?

— А что там сейчас делать? Если уж в наши годы был бардак, то сейчас и слов никаких не найдешь. — Кабанов снова вздохнул, вспомнив что-то. — В отличие от тебя, фирмы своей не завел. Не мое это дело. Я служака, а не бизнесмен. Работаю начальником охраны у Лудицкого. Есть такой депутат и советник.

— Знаю такого, — кивнул Григорий. — Вика, — повернулся он к жене, — ты извини, но мы столько не виделись… Мы посидим немного в барчике. Хорошо?

— Только учти: пить я могу чисто символически. Правда, шеф смотрит на все это сквозь пальцы, да и с дежурства я сменился, но все равно. Я же не на отдыхе, — предупредил Кабанов, и это предупреждение в сочетании с недавним комплиментом разрешило колебания Виктории.

— Допоздна-то хоть не засиживайтесь, — ласково, как идеальная жена, произнесла она.

— Был очень рад познакомиться. Надеюсь, мы еще не раз встретимся, — раскланялся Кабанов. Григорий, не теряя времени, уже устремился в глубины судна, на ходу прикидывая, который из баров находится к ним поближе.

— За встречу! — предложил тост Кабанов, когда бывшие однополчане устроились в уютном помещении.

— За встречу, лейтенант! — откликнулся Ширяев, но тут же поправился. — То есть, капитан. Привычка.

Чокнулись, пригубили коньяк и дружно закурили, настраиваясь на неторопливую беседу.

— А вы-то как? — выдержав положенную паузу, спросил Григорий. — Давно дембельнулись?

— Давно, — сказал Кабанов, затянулся и повторил: — Очень давно.

4. Из дневника Сергея Кабанова

С чего начать? Как говаривал не помню кто: «Где найти начало того конца, которым оканчивается начало?» Ведь в принципе, каким бы неожиданным ни стало случившееся, для каждого из нас все началось значительно раньше. Не окажись мы на борту «Некрасова», и жизнь продолжала бы идти своим чередом. А на нашем месте, скорее всего, оказались бы другие.

А может, и нет. Корабль мог немного задержаться в пути, или, наоборот, чуть прибавить ход, и тогда мне не пришлось бы писать эти строки.

Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения. Все равно никто из нас не в состоянии объяснить в этой истории хоть что-нибудь. Сплошные домыслы, кое-как скрепляющие факты на живую нитку, да и сами эти факты попахивают чем-то сверхъестественным. Ученых-то среди нас нет. Хотя уверен: окажись они на борту, толкового объяснения мы не дождались бы и от них. А хоть бы и дождались, исправить случившееся не в нашей власти. Гораздо важнее осознать сам факт, и, исходя из него, обдумать, что же нам делать дальше?

И все-таки для каждого из нас в отдельности все происшедшее — злая шутка ополчившейся против нас судьбы. Есть сотни способов провести отпуск. Нужно, в конце концов, иметь достаточно денег, чтобы провести его в морском круизе, а деньги эти сперва еще заработать. И это в стране, где, честно трудясь, будешь едва-едва сводить концы с концами, где давно не работает большинство предприятий и почти ничего не производится, хотя продается что душе угодно.

Не стану говорить за всех, но для меня эта история началась задолго до злосчастного круиза. Вернее, еще не сама история, а мой путь к ней. Ведь я никогда не собирался становиться моряком, да и вообще пускаться в какие-либо странствия по волнам. Но пошутила судьба, незаметно нанизав на свою нить бусинки пустяковых, на первый взгляд, происшествий. И ничего не предвещало, что мне суждено вляпаться в такую переделку.

Родился я у моря в тех краях, что ныне волею все той же судьбы неожиданно стали заграницей. Детство мое прошло в портовом городе. Отец был капитаном рыболовного траулера, и видел я его не особенно часто. Рейсы тогда длились по полгода без захода в зарубежные порты. Шесть месяцев бултыхания где-нибудь в Северном море или Атлантике, раскачивающая под ногами палуба, ни нормального отдыха, ничего!

Зная это по рассказам отца, я никогда не болел морской романтикой, понимая, что плавание — просто тяжелый труд, и рано усвоил фразу, которую частенько любил повторять отец: «Хорошо море с берега, а корабль — на картинке». Вдобавок в детстве мне попалась «Цусима» Новикова-Прибоя, и описания гибели моряков, не имевших времени выбраться из отсеков, оказало такое влияние на мою впечатлительную и неокрепшую душу, что мне до сих пор становится не по себе, когда я думаю о толще воды под днищем любого корабля.

Каждому — свое. Я не считаю себя трусом. Никогда не боялся летать, вообще любил высоту, с удовольствием прыгал с парашютом, ни разу не был уличен в трусости на войне. Плавать я умею неплохо, но когда дело касается кораблей…

Уже по одной этой причине мне никогда не пришло в бы голову отправляться в какой-нибудь морской круиз. Чтоб за мои же деньги меня же и утопили, как несчастных пассажиров «Титаника», «Нахимова», «Эстонии»!? Правда, в годы моего детства до двух последних трагедий было еще очень далеко, как и до многого и многого другого. И тем не менее я мечтал стать танкистом, летчиком, писателем, ученым, конструктором, музыкантом — кем угодно, но только не моряком.