В приемной генерала Рождественского был раскинут огромный ковер. На круглом столе, накрытом зеленой скатертью, лежали газеты. У дверей генеральского кабинета сидел за письменным столом упитанный, розовощекий, с коротко остриженными волосами прапорщик в новых погонах. По его веселым глазам нетрудно было догадаться, что должность адъютанта ему нравится.
Генерала дожидались полковник и штабс-капитан. Полковник, которому, по-видимому, наскучило ждать, часто вытаскивал из маленького кармашка брюк часы, открывал крышку, закрывал и, тяжело вздыхая, прятал их обратно. Штабс-капитан тоже нервничал: он то подкручивал пышные каштановые усы, то барабанил пальцами по столу.
Вошел капитан Корнеев. Откозыряв полковнику, он подошел к прапорщику и спросил:
— Генерал у себя?
— Он занят, — ответил прапорщик, — и, кроме того, его, видите, дожидаются другие.
— Доложите: прибыл капитан Корнеев. — И тут же подумал: «Я еще доживу до того времени, когда скажут: «Прибыл полковник Корнеев», а то мне доложат: «Вас ожидает полковник Перебейнос» — и я отвечу: «Пусть придет в другой раз, сейчас я занят». И пока Корнеев предавался размышлениям, которые приносили ему величайшее наслаждение, ибо вся его маленькая жизнь заключалась в мелких иллюзорных мечтаниях, прапорщик с любопытством посмотрел на Корнеева и вошел к генералу.
— Пожалуйста, капитан! — сказал он, возвратись.
Корнеев небрежно прошел мимо полковника и штабс-капитана. В кабинете у генерала ему ничего не понравилось — ни мебель из мореного дуба, ни тяжелые малиновые портьеры, ни цветной ковер, а лишь одни генеральские погоны, отливавшие золотом, ибо в конечном счете тщеславие Корнеева поглощало все.
— Ваше превосходительство, простите за беспокойство, но мой приход связан с вопросом о Лазо.
Генерал насторожился.
— Разрешите задать вам вопрос? — продолжал Корнеев.
— Я вас слушаю.
— Кто ваш спутник, с которым вы простились у вагона, когда я встретил вас на вокзале?
— А в чем дело?
— Есть подозрения, что это был Лазо.
— Глупости! — сказал раздраженно генерал. — Это все, что вы могли придумать?
— Осмелюсь доложить, подозрения весьма веские, — настойчиво подчеркнул Корнеев. — Вы, случайно, не знаете фамилию вашего спутника?
Генерал неожиданно стал послушным, до того послушным, что в настоящую минуту его интересовал лишь один капитан, и когда в кабинет вошел прапорщик и доложил о каком-то полковнике, то генерал раздраженно бросил:
— Сейчас я занят, пусть придет завтра.
Как только прапорщик вышел, Корнеев тактично напомнил:
— Так вот, ваше превосходительство, речь идет о вашем спутнике. Не припомните ли вы, на какой станции он сел?
Генерал откинулся на спинку кресла, стал вспоминать, как в купе к нему неожиданно вошел незнакомый человек, блестяще говоривший по-французски.
— Он говорил, что едет во Владивосток, что сам он инженер, что красные захватили в Донецком бассейне его рудник… А потом мы играли в шахматы…
Корнеев слушал, но еще более внимательно следил за генералом. Конечно, тот мог его просто вытурить из кабинета, но тогда история о том, как он ехал во Владивосток в одном купе с Лазо, могла бы дойти до Калмыкова и даже Семенова, и кто знает, что тогда постигло бы генерала Рождественского. А Корнеев, словно желая помочь генералу выпутаться из этой глупой истории, подобострастно, но настойчиво продолжал:
— Припомните все-таки, ваше превосходительство, фамилию вашего спутника.
Генерала раздражало, что капитан, обращаясь к нему, уже несколько раз подчеркнул слова: «вашего спутника». Он едва сдерживал себя.
— Сейчас, сейчас!.. Как же его зовут? Кажется, Анатолий Анатольевич. Да, именно так!
— А фамилия? — допытывался Корнеев.
— Вот фамилию забыл, но вроде вашей.
На этот раз смутился Корнеев. Если розыски не оправдаются, то генерал его выгонит из контрразведки, и тогда придется проситься в действующую часть, а там его ждет верная смерть от пуль сучанских или уссурийских партизан. «Чем объяснить, что генерал вспомнил мою фамилию? — подумал он. — Неужели я попал впросак и меня высекут, как мальчишку? Вот уж как Лимонов обрадуется моему провалу». Но Корнеев нашелся. Он заговорил тоном, по которому сразу можно было отличить верного служаку:
— Пусть фамилия вашего спутника будет похожа на мою, ваше превосходительство, но ее важно знать. Это поможет напасть на след Лазо, выловить его и привести прямо сюда в кабинет.
Это настолько понравилось генералу, что тот сразу воскликнул:
— Вспомнил! Козловский!..