— Кто будете? — спросил он, хватая за узду коня Лазо.
Попов, ловко соскочив с коня, мигом очутился рядом с партизаном и с такой силой стиснул ему кисть, что тот разжал пальцы и выпустил узду.
— Где штаб товарища Шевченко? — спросил строго Попов.
— Ты кто будешь? — поинтересовался боец.
— Адъютант командующего всеми партизанскими отрядами товарища Лазо.
Боец нагло усмехнулся, повернулся и поспешил обратно в избу.
Шевченко из окна увидел всадников.
— Мелехин! — крикнул он низким голосом начальнику штаба. — Нехай Федька дознается, що за люди.
Федька рванулся на улицу. Возвратившись, он с усмешкой сказал:
— Якись-то командующий.
— Чего брешешь? — закричал Шевченко.
— Побей меня бог.
Шевченко тотчас переменился.
— Мелехин! Выйди до этих людей и покличь их до мене.
Мелехин поднялся из-за стола, но в эту минуту дверь отворилась, и на пороге появились Лазо и Попов.
— Кто из вас Гаврила Иванович? — спросил Лазо.
— А хоть бы и я, так що?
— Здравствуй, товарищ Шевченко! Я командующий всеми партизанскими отрядами Приморья, Лазо! — и протянул руку.
Шевченко привстал, пожал руку и пренебрежительно сказал:
— Вроде как главковерх.
Лазо пропустил мимо ушей шутку Шевченко, не спеша сел за стол, вынул из планшета карту, придвинул ее к Шевченко и сказал:
— Покажи мне, Гаврила Иванович, линию фронта. А зовут меня, между прочим, Сергей Георгиевич.
— Гм, — глухо промычал Шевченко. — Я на картах не учился воевать, а на местности. Вдарю раз — и противника нема. У каждого американца этих карт до чертовой матери, а толку мало. Как трохфеи наберем, так бабам раздаем эти карты на запалку.
— Ружья не раздаете?
— Какой же дурак отдаст военное снаряжение?
— Разве военная карта не снаряжение? Если противнику попадет твоя карта, — а ведь ты на ней нанесешь, где штаб, где какая часть, — то он будет знать, в кого целить в первую очередь. По моей карте, например, известно, где и какой отряд дислоцируется, то есть размещается, какие населенные пункты занимает противник.
— Может, командующему такая нужна карта, а мне — тьфу! — и сплюнул на пол.
— Силы противника ты знаешь?
— Бис его знает… Я его бью в ночи, коли вин спыть, так сказать, внезапно.
— Противник тоже может напасть внезапно.
Шевченко пожал плечами:
— Меня никто не перехитрит. Я знаю, когда его вдарить, когда хлопцам гулять.
— Значит, плана у тебя нет, Гаврила Иванович, а просто когда душа захочет. Сознайся, ведь это так?
— Ну, хоть бы и так, — признался Шевченко.
— Дисциплина в отряде крепкая? — спросил Лазо.
— Пожаловаться не могу.
— И порядок хороший?
— Дай бог каждому отряду.
Лазо усмехнулся и спросил:
— Знаешь старую пословицу: «Каков поп, таков и приход»?
— У тебя батько, часом, не поп?
— Нет, Гаврила Иванович, но только я не зря эту пословицу тебе напомнил. Каков полк, таков о нем и толк.
— Значит, я никуды не годный и отряд дерьмовый?
— Из тебя командир может получиться хороший, но пока этого нет, и я докажу.
— Докажь! — заволновался Шевченко.
— Вот ты со мной беседуешь, потому что я назвал себя командующим партизанскими отрядами Приморья. А может, я переодетый офицер и хочу все выведать?
Шевченко удивленными глазами уставился на Лазо. Никогда он простачком не был и в дураках не оставался, а сейчас этот бородатый сразил его одним ударом.
— Я проехал по деревне, — продолжал Лазо, — видел, как твои пьяненькие бойцы разгуливают, но ни один из них меня не остановил и не спросил, кто я. Разве у тебя есть сторожевое охранение? Кто хочет, тот и гуляет, как ветер. Начальник штаба у тебя для виду. Почему он на каждый день не устанавливает пропуск и пароль?
Шевченко сгорал от стыда. Он злился на Мелехина, на Федьку, на самого себя и не знал, что ответить Лазо. В пылу раздражения он закричал:
— Покажь документы!
— Теперь уже поздно, Гаврила Иванович, — невозмутимо ответил Лазо. — Деревня и весь Цимухинский отряд окружены, партизаны арестованы без единого выстрела, остались только трое: ты, твой начальник штаба да Федька.
Шевченко схватился рукой за кобуру, но в эту минуту услышал приказание Попова:
— Руки вверх!
Шевченко растерянно поднял руки.
— Отставить! — приказал Лазо Попову. — Убрать наган и не сметь угрожать честному партизанскому командиру. — И обратился к Шевченко: — Вот тебе, Гаврила Иванович, мои документы.