– Говоришь, он дал тебе двадцать четыре часа? – после длительной паузы заговорил полковник.
– Да, – ответил мэр, и они снова надолго замолчали. Каждый думал о своём. Мэру очень не хотелось сидеть в тюрьме, тем более он не знал, как к нему отнесутся сокамерники. Правда, деньги могут облегчить жизнь, но всё равно это не курорт, и, получается, зря он копил деньги и однозначно не для того, чтоб ублажать каких-то урок.
Полковник же боялся, что мэр в случае признания может за собой потянуть и его, чего ему тоже совсем не хотелось. «Может, пронесёт? – думал он. – Может, это просто блеф? Может, выкинуть мэра в окно, а потом сослаться на его помешательство?»
Иван наблюдал за ними и сожалел, что его комары не умеют читать мысли. Надо подумать над этим вопросом, в шутку решил он.
– А может, всё-таки подумать, – уже вслух произнёс он. – Бред, – словно очнувшись от своих мыслей, буркнул Иван. «Хотя, с другой стороны, комары тоже когда-то казались бредом», – уже мысленно продолжил он разговор с самим собой.
Вдруг мэр понял, что глаза начинают наполняться слезами, ему почему-то стало жалко себя, за какие-то мгновения вся жизнь пронеслась перед его взором, вспомнилось, как дворовые мальчишки, которые были чуть постарше, издевались над ним, дразнили хлюпиком, как давали подзатыльники, как он пообещал себе отомстить им, когда вырастит. Как в семье экономили каждую копейку, потому что зарплаты у родителей не хватало, как мечтал о хорошем велосипеде, которые были у его сверстников, как он упрямо зубрил уроки, чтобы поступить в вуз, потому как ни блата, ни денег у родителей не было. Как он заделался активистом в институте, чтобы стать профоргом. Как приходилось льстить руководству, чтобы его продвигали по карьерной лестнице, когда он, наконец, закончил вуз. И ему стало жалко себя. Пройти через огонь и воду, стерпеть столько унижений, и, когда, наконец, у него есть всё, о чём он так мечтал, придётся снова опуститься на самое дно этой жизни. Он отвернулся, чтобы полковник не увидел его уже потёкших по щеке слёз, и украдкой постарался вытереть их.
Но полковник был погружён в свои мысли, которые тоже были не самыми радужными, так что переживаний мэра не заметил. Но это не ускользнуло от внимательного взгляда Ивана. «Да, жаль, что нельзя понять, что происходит у них в голове», – подумал он.
– Что посоветуешь? – взяв себя в руки, спросил мэр.
– Не знаю. Взять этого гада невозможно, нет никаких зацепок. Непонятно, как флешка попала на окно, как он тебя вырубил, откуда он столько знает о тебе. Одни вопросы. – Немного помолчав, продолжил: – Вот если б ты смог признаться, не засветив меня, то у меня будет возможность помочь тебе на зоне да и, может, найти эту сволочь.
«Ну-ну, – подумал Иван. – Хотел бы я посмотреть, как это ты будешь меня искать».
Мэр серьёзно посмотрел на полковника, потом подошёл к нему, положил руку на его плечо и, тяжело вздохнув, обречённо выдавил из себя:
– Да, конечно, я попробую.
Полковник облегчённо вздохнул, решив, что выкидывать мэра за окно не понадобится. Ведь как-никак не один литр водки вместе выпили.
– Ты как себя чувствуешь? – но, поняв, что вопрос задан некорректно, полковник уточнил: – Я имею в виду самочувствие.
– Ладно, будь что будет, – взбодрившись, произнёс мэр. – Где мне этого журналюгу искать?
– Это не вопрос, – воспрянув духом, ответил полковник, – это я мигом.
В это самое время тот самый журналюга угрюмо сидел перед компьютером и бездумно перекладывал карты на экране монитора. А мысли неустанно прокручивали ситуацию, которая не так давно выбила его из колеи повседневного бытия. Он никак не мог решить для себя, насколько серьёзно воспринимать то, о чём говорилось на флешке. Всё было настолько невероятно, что нормальному человеку трудно воспринимать это как реальность. Он несколько раз пересматривал видео, посланное ему неизвестно кем, и никак не мог определиться, верить всему этому или нет. Тем не менее время от времени искоса поглядывал на телефон в надежде, что он зазвонит. В течение дня несколько раз телефон уже звонил, и он с замиранием сердца брал трубку, но каждый раз разочаровано отвечал на вопросы своих приятелей, которые по тому или иному поводу его беспокоили. Когда в очередной раз телефон зазвонил, то он долго не отвечал, как бы не желая в очередной раз быть разочарованным. Но телефон вновь и вновь повторял до боли знакомую мелодию, так что ему ничего не оставалось, как поднять трубку.