Но любовникам этим, всё же не дошло. И вот когда я уже неплохо так шею накачал, и даже умудрялся от её второго мужика, ударов уворачиваться. Эти идиоты, снова встретилась. Хоть бы подождали, пока мужик с пряниками подальше отъедет. А тот возьми, да и вернись. Шапку забыл, или что. Но когда двери открылись, то те даже и не заметили его и сверкнувшей стали…
А дурень этот рогатый, убил жену, и себя заодно тем же ножичком жизни лишил. Вот такая оказия…
Бородач же её молодой, полежал под родителями минут с пяток. Убедился, что ничего плохого с ним не происходит и убежал из избы. Оставив меня одного в этой жуткой обстановке.
Единственный кто был живым в этой комнате, так это комары и я. Пока что…
— Эй, идиот! Вернись! Я всё прощу! — проорал я в тишину. И похоже, что он меня услыхал. Эх, знал бы что будет дальше, лежал бы себе тихо и ждал, пока меня комары догрызут. Так нет, я всё же заорал своё очередное, детское.
— Придурок! Ты где?!
Глава 2
Эта идиот вбежал в избу, подрезал у бывшего папаши увесистый кошель, и бросив бедное дитя словно берёзовое полено в плетёное лукошко, потащил в страшный, дремучий, тёмный лес…
Я серьёзно. Было очень страшно. А я ведь с войны ничего не боялся. Отучили там боятся. А тут…
Придурку этому, остановится бы, да пелёнки поменять. Но видно не знает он, для чего они нужны. Пелёнки эти…
***
Третий день живу на каком-то болоте. Этот дурень два дня не приходит. Единственное, что хоть как-то меня радует, вы не поверите! Комары меня радуют. Причём несказанно… Нет. С ума я ещё пока не сошёл. Хотя считай, уже на самом краю… И не только на краю грязного, разделочного стола для местной живности, во всеми забытой, охотничьей сторожке… Ежесекундно думаю о аппетитной, налитой ароматным молочком, вкусной титьке. Мечтательно выставляю язык и жду… Не то, чтобы я раньше её не ценил. Ценил конечно! Но сейчас, прям проникся…
— Ням… — прошу прощения. Это я выжить пытаюсь. Из-за того что меня постоянно мазали какой-то вонючей гадостью, лицо комары облетают стороной. Приходится ловить на язык. А мужик этот подорванный, сила есть — ума не надо, ещё и очень туго пелёнки связал. А заодно, руки и ноги. Видимо, чтобы я со стола не упал. Заботливый гад попался. Правда, сам здесь третий день не показывается. Может в болоте этом вонючем утонул? Вот и приходится словно лягушка, комарами питаться. Всё! Идите, не мешайте выживанию…
***
А у меня снова новости! Не сказать что хорошие, но всё же… Вернулось мое мохнатое чудо! И не само! С бурдюком вонючим вернулось. И очень удивлялось, — что это такое у него в сторожке, да ещё и на самом краю стола лежит! Может подбросил кто?.. А потом ударил себя по лбу и сказал, что он оказывается, полный дурень! Ну, это мог и не говорить. Это и так, всем понятно. Так вот, что-то я отвлекся на констатацию вполне очевидного факта. Стукнул по лбу, и очень удивился, что это я за эти три дня, копыта не откинул. Пока он свое горе, хрен знает сколько времени, брагой заливал. И обо мне, гад такой, совсем позабыл! И только меня здесь увидав, сразу вспомнил. Ну, о сразу, это враки конечно. Но вспомнил, — и то хорошо. Даже с бурдюка своего вонючего, дал мне отхлебнуть. Ну и противное пойло, скажу я вам! У меня в пелёнках этих, и то наверное, получше будет…
— Мужик, слушай! Я всё прощу! Ты только пелёнки мне поменяй и мамку новую найди! А то у меня сил никаких нет так лежать! Я то зарядку делаю… Чтобы пролежней не было. Но разве это панацея? Да и голодный я как волк! Вон, как исхудал весь на комариной диете… Ау, па-па-ша-а-а! — нет. Не слышит… Допил свой вонючий бурдюк, и тут же за столом и уснул… Ох-хо-хой. Эх! Видно, всё же не того я фрица я на войне кокнул, раз мне такое наказание… Вот, как чувствовал! Да и сил моих больше нет, эти муки терпеть. Живот к позвоночнику прилип, а задница к пелёнкам. А зудит всё, — словами не передать! Одним словом, — страшно! Правда, от глотка выпитой браги, попустило немножко… Лежу, жду… Когда же наступит оно, избавление… По скорей бы. А там и семья новая, любящая. Молочко, опять же… А вот к стати, и избавление…
Эта пьяная скотина, забыла дверь в сторожке закрыть. Чья то тень промелькнула в открытых настежь, залитых лунным светом дверях. Засопели, всасывая воздух и принюхиваясь, чьи-то ноздри. Защекотали меня по щекам редкими волосками. Ну и ладно. А то я на этих комаров, уже и смотреть-то не мог! Не то, что их есть… Эх! Побыстрее бы новая, любящая семья…