«Вот блин… И как это называется? Я же совсем небольшой надрез сделал… Не мог он от этого комариного укуса, копыта отбросить! — я оглянулся. Змей не было. Убитых мной гадов, тоже не наблюдалось. — Ну и хрен с ним! Надо делать ноги, пока не застукали. А то потом доказывай, что ты не верблюд.»
Я пошарил глазами, ища ржавый, кривой кинжал. И тут же его обнаружил. Он лежал возле той самой головы. С отвращением проведя по горлу невероятно вонючего мужика кривым ножом, предназначенным для возвращения души Игды законному владельцу, я заодно порылся и в вещах, явно помешанного на всю голову, полоумного мужика, ища такую вожделенную мною соль.
Кости, какое-то гнилое мясо с перьями, вперемешку с противно ползающими червями. Странные, ржавые иглы, дохлые мыши, жуки и хрен знает что засушенное и пересушенное. И вдруг… Я обнаружил её! Мою маленькую, медвежью кожу. От неожиданности я шлёпнулся на детскую задницу. И тут же услышал под собой какой-то звон. Убрав лежащую тушу, а затем и шкуру, я увидел небольшой, деревянный сундук. Рука сами потянулась к металлической ручке ящика. Заскрипели петли и я в который раз шлёпнулся на бедную задницу, отпустив со скрипом, очень ржавую ручку…
Глава 7
Разорвав на части долгожданную, наконец-то пойманную медвежатами небольшую рыбёшку, медведица недовольно уставилась на дрожащих на ветру, пол дня безуспешно пытавшихся поймать хоть что-то, в уже довольно прохладной реке, перепуганных малышей. Явно давая понять, что она не задумываясь сделает с ними тоже самое, что и с их пойманной, не шибко большой добычей, если ей снова придётся сколько времени ждать, очередную порцию еды. Виновато повесив носы, медвежата умоляюще смотрели на вконец раздосадованную небогатым уловом мамашу, пока та, всё же немного успокоившись, приступила к долгожданной трапезе.
Мгновенно проглотив пойманную рыбёшку и ощутив сильнейший приступ голода, она подошла к перепуганным медвежатам поближе и что есть мочи заревела на них, приготовившись столкнуть жавшихся друг к другу бедняг, обратно в реку. Как вдруг замерла на месте, ошарашенно втягивая ноздрями воздух. Наклонившись, она испугано провела носом по земле, дотошно исследуя каждую примятую травинку, всё ещё не веря своему медвежьему чутью, и в на мгновенье мелькнувший, очень знакомый ей запах. Передумав отправлять обратно в воду, несказанно обрадовавшихся такому повороту дел медвежат, мамаша-медведица тщательно принюхивалась, выхватывая из небытия малейшие детали разыгравшейся на этом месте трагедии…
Вот здесь, её любимый малыш, совсем недавно унесённый страшной птицей, максимально наследил, оставив после себя просто невероятное количество грязи и ила, а затем следы снова повели к реке. И тут у медведицы, случился настоящий приступ ярости. От её неистового крика, в страхе улетели с верхушек деревьев птицы, а медвежата всем телом прижавшись к земле, тут же пожалели что не послушались мать и сразу не нырнули в сравнительно спокойную, хоть и холодную воду. Они молча лежали, прикрыв лапами уши и боялись даже пошевелится, чтобы не попасть под раздачу мелькавших над их головами, тяжёлых, медвежьих лап, почему-то вдруг взбесившейся медведицы.
«Этот кровожадный урод, снова посмел охотится на её милое дитя!» — крутилось в её затуманенной от праведного гнева, голове. Причём, она сразу поняла, что её сообразительный малыш, попытался выкупить свою жизнь, немалым количеством пойманной в реке рыбы. Но этому мохнатому убийце, этого показалось явно мало, если он несмотря на откупное, бросился ещё и за её любимцем!
Пройдясь по берегу в поисках новых следов, она вдруг остановилась, учуяв в траве что-то новое. Её сердце в предчувствии нехорошего, забилось намного сильнее и чаще. Но как следует принюхавшись, медведица тут же открыла от удивления пасть и ошарашено плюхнулась на задницу. Затем всё же поднялась, ещё раз втянув ноздрями воздух и лизнув засохшую на траве кровь. Только её невероятно смелый сын, что не боялся взбираться на самые высокие деревья, в поисках вкусных орехов и шишек, мог вступить в схватку с огромным, жестоким самцом-переростком, следи крови которого, указывали на недавно разыгравшуюся трагедию. А отсутствие крови любимого медвежонка, вселяло в мамашу-медведицу, хоть и совсем крохотную, но всё-же надежду. Которой с лихвой хватило, чтобы отправится по отлично сохранившемуся следу косолапого разбойника. Позвав за собой ничего не понимающих малышей, она тут же рванула в сторону редкого леса, в надежде всё же отыскать своего пропавшего и очень удачливого, в отличии от его братьев, в вопросах добычи пропитания, любимого отпрыска…