Выбрать главу

Судха и компания отлично поработали, вычистив все коммы до того, как до них добралась служба безопасности, но никто из них не подумал об этой библиотеке. И там кое-где есть пометки на полях. Профессор пришел просто в восторг от математических выкладок, но, что гораздо более существенно, там были заметки, позволяющие увязать мысли или расчеты с упомянутыми там же именами. Большинство – сотрудники отдела избыточного тепла, но есть еще парочка имен, включая одного ныне покойного работника команды, обслуживавшей отражатель. И теперь мы можем утверждать, что Радоваш со своим оборудованием с помощью этого человека был тайно доставлен на отражатель, чтобы сделать то, что они собирались там делать. А на рудовозе его не было. Следовательно, был ли отражатель необходим для того, что они делали, или его просто использовали как испытательный полигон? Агенты СБ сегодня, можно сказать, носятся по всей планете, опрашивая и переопрашивая коллег, родственников и друзей всех, кто был тогда на отражателе или как-то связан со снабжающим отражатель катером. И завтра мне все эти отчеты предстоит прочесть.

Возвращение Никки положило конец беседе, а вскоре они приземлились на закрытом космодроме СБ, расположенном на окраине огромного города под куполом «Солстис». Вместо городского транспорта к их услугам была предоставлена машина с шофером, доставившая их к месту назначения по специальным туннелям в полтора раза быстрее, чем по городским трассам.

Сначала они отправились в ресторан наверху самой высокой башни Солстиса, откуда открывался роскошный вид на столицу Комарры. Хотя ресторан был битком набит, возле них, как обратила внимание Катриона, не сел никто. Телохранители участия в трапезе не принимали.

Цены в меню указаны не были, и у Катрионы на мгновение сердце ушло в пятки: она оказалась лишена возможности выбрать себе и Никки самые дешевые блюда. Если ты вынужден спрашивать, значит, тебе это не по карману. И ее изначальная решимость потребовать от Форкосигана, чтобы счет каждый оплачивал за себя, увяла.

Рост Форкосигана и его необычная внешность, как всегда, привлекли внимание и вызвали перешептывание. И тут впервые за все время Катриона поняла, что их ошибочно принимают за семью. Она решительно подняла голову. Они что, считают его слишком странным, чтобы привлечь женщину? Ну, так это все равно их не касается!

Следующая остановка – Катриона порадовалась, что ей не пришлось добираться сюда в одиночестве, – была клиника, куда они прибыли за четверть часа до назначенного времени. Форкосиган явно не видел ничего необычного в их путешествии «на ковре-самолете», хотя Никки пришел в неописуемый восторг и даже думать забыл о цели поездки. Может, Форкосиган так и задумал? Но когда они вошли в лифт, мальчик внезапно затих.

Зайдя в приемную, Форкосиган спокойно взял стул и сел подле Катрионы с Никки. Телохранители исчезли из поля зрения. Катриона предоставила все необходимые документы, и все шло гладко до того момента, когда выяснилось, что отец Никки недавно умер, а комм клиники затребовал разрешения от официального опекуна.

Эта штука слишком хорошо запрограммирована, подумала Катриона и принялась объяснять, что троюродный брат Тьена находится на Барраяре, а их поджимает время, потому что Никки должен пройти курс лечения до их отлета домой. Комаррская служащая выслушала ее со вниманием и сочувствием, но программа комма не согласилась, и после двух безуспешных попыток обойти ее комаррианка пошла посоветоваться с начальством. Катриона закусила губу и вытерла вспотевшие ладони о брюки. Оказаться так близко и зависнуть теперь из-за какой-то комм-программы…

Служащая вернулась со своим начальником, симпатичным молодым комаррцем, и Катрионе пришлось объяснять все заново. Он выслушал, просмотрел еще раз все документы и поглядел на Катриону с искренним сожалением.

– Мне очень жаль, госпожа Форсуассон. Если бы вы были гражданкой Комарры, а не барраярской подданной, правила были бы иными.

– Все граждане Комарры являются барраярскими подданными, – ровным тоном произнес из-за спины Катрионы Форкосиган.

Комаррец выдавил болезненную улыбку.

– Боюсь, что это не совсем то, что я имел в виду. Дело в том, что несколько месяцев назад возникла примерно такая же проблема касательно экстренной помощи ребенку живущих на Комарре барраярцев. Мы подошли к этой проблеме с точки зрения здравого смысла. А позже официальный опекун ребенка подал жалобу, и юридические… э-э-э… переговоры длятся до сих пор. Эта ошибка в суждениях оказалась для клиники очень дорогостоящей. Учитывая, что дистрофия Форзонна – заболевание хроническое и не представляет в данный момент опасности для жизни, а также что теоретически вы можете получить официальное разрешение опекуна за неделю, от силы две, то, боюсь, я вынужден попросить вас прийти еще раз.