— А что возите? — спросил Комбат.
— А кто его знает, мы же грузы не проверяем.
Нам сказали охранять, мы и охраняем. Надо например, завезти из Москвы в Нижний, из Нижнего в Ростов, нас нанимают, мы с оружием, все как положено. А выто, а ты-то, Борис Иванович, чем занят?
Комбат замялся.
— Я, ребята, ничем не занят, получаю пенсию.
— Как это пенсию? — изумились братья Решетниковы, словно бы они и не знали, что Комбат ушел из армии и сейчас живет как и на что получится.
— Всякие дела случаются, — рассматривая своих бывших подчиненных, сказал Рублев. — А вы все такие же — орлы.
— Да, Борис Иванович, спортом занимаемся, правда, времени немного, да и не гоняют нас так, как вы в свое время.
— Если бы я вас не гонял, может быть, мы и не встретились на этой площади.
— А что мы здесь стоим? — заговорил Сергей Решетников. — Пойдемте зайдем куда-нибудь, Борис Иванович, мы вас угощаем.
— Да я и сам вас, ребята, могу угостить.
Братья явно обрадовались неожиданной встрече со своим командиром.
— Нас там, Борис Иванович, из Спецназа в агентстве четверо, — и Сергей Решетников принялся рассказывать о тех, кто работает с ними и охраняет грузы.
Комбат слушал, кивал, но с места не двигался, стоял у своей машины.
— Пойдемте, пойдемте, Борис Иванович, можем пойти даже к нам домой, наш батя обрадуется, увидев вас. Он о вас все знает.
— Это хорошо, — почему-то с сомнением в голосе произнес Комбат.
— Идемте, идемте, мы здесь недалеко живем, в переулке на углу.
— Нет, ребята, у меня кое-какие дела, — Комбат посмотрел на свой трофейный хронометр.
Братья Решетниковы улыбнулись, они помнили эти часы еще по Афганистану.
— Жив будильник, да, Борис Иванович? — спросил младший брат, которого младшим звали за то, что родился на несколько минут позже старшего.
— Жив, жив, славу Богу, тикает, отсчитывает секунды жизни.
— Помним мы ваши часики, помним.
— Ну, ребята, я рад, что у вас все хорошо.
— Да, у нас все хорошо, просто прекрасно.
— Слушайте, Борис Иванович, товарищ майор, идите к нам работать командиром, кого-кого а вас возьмут, не задумываясь, мы о вас рассказывали, да и наши все поддержат. Знаете, сколько у нас афганцев работает?
— Ну и сколько? — на всякий случай спросил Комбат.
Двенадцать человек, все парни что надо, двое из спецназа перешли к нам, платят у нас лучше. Да и работа полегче.
— А что опасно работать-то? — спросил Комбат.
— Всякое бывает, иногда наскакивают бандиты.
Грузы ведь ценные возим, иногда компьютеры, телевизоры, технику, вообще-то, дорогие вещички. Иногда деньги сопровождаем из аэропорта до банка. Нам-то все равно, что охранять, главное, чтобы платили исправно.
— И много платят? — поинтересовался Борис Иванович.
— Не так чтобы очень много, но на жизнь хватает. Иногда премию подбрасывают по сотке или по две на брата.
— Долларов? — спросил Комбат.
— Конечно, долларов, а чего ж еще? Рублей, что ли? Ими теперь только правительство бюджет меряет, что бы непонятнее было. Вот вы знаете, сколько нулей в триллионе?
— Знаю.
— Сколько?
— Много, а вы сами знаете ли?
— — А нам и не надо. Зарплату все равно миллионами дают.
Пойдемте, пойдемте, — проговорил Сергей, уцепившись за локоть Рублева.
Часа два сидел Комбат за столиком в кафе. У ребят был выходной, они никуда не спешили. Так же не спешил и Рублев, воспоминания лились рекой. Они вновь сквозь серый городской пейзаж видели то, что было недоступно другим: то горы, то предрассветные пустыни, то ночные пустыни, атаки, штурмы, захваты.
Комбат словно бы помолодел, его глаза сверкали, и лишь время от времени лица парней и их командира становились грустными. Это случалось в те моменты, когда вспоминали погибших, тех, кто остался там, в невидимых московским прохожим пейзажах чужой страны. И тогда рюмки поднимались молча, и так же молча осушались.
Потом слово за слово, и опять воспоминания лились рекой.
— Давайте позвоним Подберезскому, — предложил Решетников-младший и, вообще, комбат, идите к нам работать. Мы вам будем подчиняться.
— А меня возьмут? — улыбнулся Борис Рублев.
— Вас? Да мы такие рекомендации дадим, что наш управляющий вас своим замом сделает.
— Не хочу я, ребята, больше командовать, работать, может быть, и пошел бы.
— Так идем, Борис Иванович.
Все это вспоминал Комбат, сидя за столом, жуя бутерброд и запивая крепким чаем. Сегодня он должен будет встретиться с братьями Решетниковыми и, может быть, пойдет работать в охранное агентство. Ведь чем-то же надо заниматься, не мотаться же по разовым поручениям Бахрушина по стране, разбираясь со всякими гадами, рискуя жизнью.
Может быть, ребята и правы, надо идти работать к ним. Контора у них негосударственная, так что, наверное, там будет спокойно. Найдется место, где он будет знать всех и его будут знать. А то, что он справится с работой, не вызывало у него никаких сомнений.
Позавтракав, вымыв посуду. Комбат принялся одеваться. О том, что ему принесет этот день, Борис Рублев даже не подозревал.
Глава 4
Стрелки часов показывали полночь, но Борис Рублев даже и не думал ложиться спать. Не было ни малейшего желания. Он смотрел на экран телевизора, на бегающих, суетящихся, стреляющих друг в друга гангстеров, и время от времени на его губах появлялась презрительная улыбка.