– Что меня всегда поражало, так это коварство «чехов», их хитрость, их сволочная изощренность в пытках и издевательствах. Вот, скажи, откуда в них такое? В крови у них, что ли? Подлые подрывы, выстрелы в спину, заминированные трупы, изуродованные тела, отрезанные головы. Мы прямо зверели, когда такое видели. Кровь закипает в жилах, когда видишь перед собой порезанных, изувеченных пацанов! – Он покосился на шум в глубине бара. За стойкой во всю веселился молодняк. Подвыпившие сопляки галдели, курили, пуская беззаботно кольцами дым.
– Вот таких мальцов резали, суки, как только рука не отсохла. Куда ихний аллах смотрел? Ладно, контрактников или офицеров. Ну, а этих сосунков за что? Им еще сиська мамкина нужна! А их на бойню посылают! Дыры в империи латать! Он еще толком сопли-то утереть не может, защитничек отечества, бля…
– Да, Петрович, ты прав! Был у нас в роте один пацан. Высокий верзила, а толку от него никакого. Нескладный какой-то. Ничего не умеет. Тюфяк, одним словом. Помню, отделение было на задании, а его оставили костровым, поручили за огнем присмотреть да картошки испечь. Возвращаемся, и что ты думаешь? Ничего не готово, этот болван, блин, костер толком не смог развести. Оказалось, никогда в жизни костра-то не разжигал. Мужик называется! В горах вообще скис. Колотун страшный там был, да еще промозглый ветер, грязь, жратвы толком нет. Офицеры злые как шавки. А он вечно голодный. Стал у товарищей пайки тырить. Раз начистили репу, два… Не помогло! Потом замечаем, странный он какой-то. Оказывается, «крыша» у него поехала. Снаряжение свое: каску, «броник», подсумок с магазинами потерял. Если б в горах еще месяц с нами пробыл, кранты ему! Повезло мудаку – ноги отморозил, отправили его в тыл в госпиталь. Сейчас, блин, герой. А рассказать, как с полными вонючими штанами в окопе скулил и дристал от страха, не поверят. Вот такие слабаки и становятся предателями.
– Ну, не скажи, – возразил Харин. – Приходилось мне встречаться с наемниками и допрашивать некоторых из этих шакалов. Среди них попадаются довольно крепкие орешки, уж поверь мне на слово, есть даже служившие в спецназе. Отморозки, правда, распоследние, бля! За «бабки» не то, что нас, они и мать родную пришьют! Ничего святого для них нет!
Майор, опрокинув стакан, поежился. Подперев кулаками седые виски, уставился в стол.
– Ну и дрянь! Паленая, бля! Уроды!
Затянувшись сигаретой, продолжил прерванный рассказ:
– Допрашивали как-то одного гаденыша из отряда Хамзатханова. Конечно, пи…дюлей надавали, чтобы посговорчивей был. Бывший десантник, красивый здоровый парень, снайпером воевал в «первую». А вернулся домой, его обратно потянуло. Решил «зелененьких» срубить на «мерседес», балдежной жизни ему, видите ли, захотелось. Мозгов-то нет, одна деревяшка! На кирпичах, наверное, много тренировался! Подался урод к боевикам. У них расценки другие. Под Сержень-Юртом у боевиков, в «Якуб-лагере», успешно подготовочку соответствующую прошел. А потом, гнида, ребят наших стрелял, словно самолетики в тире. Это для него что два пальца обоссать!
– Иуды! – вырвалось у Валерки.
– Нет, мой дорогой, это подонки! А иуды это те, кто из-за бабских юбок стреляет и стариками с детьми прикрывается, – уточнил Петрович, пощелкивая по сигарете, стряхивая пепел.
– Помнится, во время движения колонны через Хасавюрт пропал молоденький прапорщик. Заглох движок у последнего «зилка». И сгинул парень вместе с автоматом, больше мы его так и не видели…
– Немудрено, Валер, – хмыкнул Петрович. – Там полгорода – чеченцев. Пятая колонна, твою мать. И оружия, там говорят, немерено.
– Удивляюсь, как они нам тогда еще в спину не долбанули.
– Погоди, браток, еще долбанут. Если уже средь бела дня на улицах стали заваливать «федералов», чего ждать дальше.
– Мне кажется, зачищать надо тщательнее и чаще! Не церемониться, арестовывать пособников, гадов всех подозрительных. Высылать подальше, чтоб духу их здесь не было, чтоб воду не мутили! Иначе ничего не добьемся, так и будут нас месить.
– Валерка, дорогой, не смеши меня, козла старого. Уже высылали! Дедушка Сталин постарался! На нашу бедную головушку! Они теперь русский язык лучше нашего знают, где их только сейчас в России нет, как тараканы расползлись по стране, – язвительно усмехнулся Петрович. – Их полмиллиона к нам переселилось из-за дудаевского режима. Так вот скажи, какого рожна мы должны за них воевать? Иди, Ахмед, воюй, освобождай свою землю от Басаевых и прочей сволочи. Не идет! Некогда! Бизнесом, видете ли, занимается! Пусть Иван отдувается, сопли кровавые пускает за него!