Что ж… Значит, действительно пришло время брать власть в замке в свои руки. Наступали тяжкие времена… Минерва вздохнула – она до последнего надеялась, что проблемы исчезнут вместе с блестящей победой Невилла в той кровавой битве, унесшей жизни многих замечательных волшебников. Аластор Грюм, Сириус Блэк… Джеймс Поттер.
Профессор Мак-Гонагалл помотала головой, отгоняя ужасающие воспоминания о смерти этого замечательного человека, чей сын сейчас учится на Слизерине, и направилась к секретному ходу, ведущему прямо к кабинету директора. Минерва гордилась собой – этот ход она нашла сама, и одна лишь знала о его существовании. Подойдя к стене, Мак-Гонагалл что-то прошептала, и перед ней в мгновение возник проход. Маленький, он никогда бы не пропустил через себя человека. Но…
Обратившись в кошку, Мак-Гонагалл довольно мяукнула и юркнула в узенький проход.
Все-таки, анимагия – замечательная вещь. Главное – не обращаться в кошку по весне, это правило новая директриса Хогвартса усвоила для себя раз и навсегда, получив однажды определенный опыт.
Ибо в этом замке топить котят не мог даже холодный и жесткий Северус.
Малфой неторопливо вышагивал по поверхности, обильно снабженной витиеватой плиткой, слушая, как тихий звук собственных шагов переплетается с нервным биением сердца.
В данный момент чувства парня зашкаливали, достигая своего апогея, да и самоуверенность куда-то пропала, утихла даже.
Нервы были взвинчены, а крупицы надежды иссякали с каждой секундой, хотя Драко и скрывал это за непроницаемым выражением лица. Он волновался.
Сегодня, во время обеда, Малфой отослал Джинни сову, с просьбой встретиться в Астрономической Башне. Конечно, парень решил остаться инкогнито, ведь узнай Уизли кто этот самый «писака» – не пришла бы точно. А так хоть шанс есть…
Ну как шанс, видать, не придет рыжая. Видимо, не из любопытных…
Однако, через несколько секунд, Драко, с замиранием сердца, услышал, как кто-то идет, почти не слышно ступая по полу, кажется, даже крадясь. Спустя еще мгновение, Малфой заметил рыжеволосую, и… замер, невольно скривившись от отвращения.
— Джинни?
И это ее он должен будет соблазнить? Да о чем он думал, когда соглашался? Мерзкая Уизли, она ведь уже его бесит, что же дальше-то будет?
— Малфой? — девушка, доселе робко скрывавшаяся за углом, возмущенно ахнула, прикрывая рот ладошкой. — Что ты хотел? — брови сошлись на переносице, а губы упрямо сжались в полоску. Видно было, что она уже жалеет о том, что пришла сюда.
— Поговорить, — процедил сквозь зубы Драко, стараясь сделать выражение лица как можно дружелюбнее.
— И о чем же?
— О… я хотел поговорить, о… ну, ты мне нравишься, — выпалил Малфой, сжимая зубы, стараясь не засмеяться от того, насколько комично и глупо выглядит данная ситуация.
— Что? — девушка замерла с открытым ртом, стараясь осмыслить полученную информацию. — Знаешь, Малфой, это глупая шутка. Очень глупая, — поджав губы, Уизли развернулась, решив уйти, но Драко не дал ей этого сделать, приблизившись и притянув к себе.
— Ты… ты давно мне нравишься, — произнес парень, рвано выдыхая накопившийся в легких воздух в макушку. — Я просто боялся тебе сказать.
— Совсем больной?! — Джинни взвизгнула, освобождаясь от жарких объятий. — Дай пройти! Дай пройти, сказала, — оттолкнув собеседника, девушка быстрым шагом направилась к лестнице. — И не подходи ко мне больше, полоумный!
— …и тогда, Рон – только тогда! – ты произносишь заклинание, — поучала друга Гермиона. — И руку отведи немного назад, не забудь! Эта магия требует большой точности… Рон?
— Уж не знаю, о какой точности ты говоришь, но вот усидчивости эта магия точно требует, — Уизли зевнул, уже жалея, что попросил помощи у всезнающей, но довольно занудной подруги. Лучше бы он сейчас пошел, и немного вдзр… вздремнул, да. А потом поел бы, да распаковал коробку с новым изобретением неунывающих близнецов. Они как раз просили его протестировать…
…через двадцать четыре часа после получения…
«Иначе опасность подстерегает тебя!», — гласила надпись на коробке.
— Твою налево, уже три дня прошло! — Рон вскочил с дивана и большими, размашистыми шагами помчался в мужскую спальню. Гермиона возмущенно фыркнула и рухнула на спинку дивана, отмечая про себя, что Уизли – редкостный тупица, и Ж.А.Б.А. он не сдаст с очень высокой вероятностью. При всем при этом, вероятность Грейнджер считать не умела, а ведь на деле, шансы Уизли сдать были даже выше ее собственных. Рыжая няшка Уизли знал, как можно подлизаться к комиссии экзаменаторов…
Тем временем, Рон лихорадочно рвал подарочную бумагу и пошловатые розовые ленточки, которыми была увешана упаковка. Внутри коробки, средь груды маленьких пластиковых шариков и пары рекламных буклетов магазина близнецов, Уизли откопал небольшое устройство, напоминающее утюг в миниатюре. «Утюг», завидев Рона, начал возмущенно шипеть, и в момент, когда рыжий вдруг осознал, что сейчас произойдет что-то плохое, обдал парня зеленой липкой жидкостью с головы до ног. Рон даже и не понял, откуда в таком маленьком устройстве столько вязкой и противной гадости. Утюг тоже не понял, и уполз за кровать Рона, продолжая возмущенно шипеть.
— Черт, Рон, что за хрень? — в спальню заглянул обеспокоенный Поттер; все уже привыкли к появлению слизеринца в башне Гриффиндора, вот только Невилл постоянно возмущался, (что вполне понятно), да и сам Уизли, не особо любивший Слизерин, не выражал особого восторга при появлении Поттера.
— Чем ты тут занимаешься? — брови Гарри сошлись на переносице, когда он обратил внимание на мини-утюг, выглядывающий из-за ножки кровати, на разорванную в клочья подарочную упаковку, а затем и на блаженно улыбающегося Уизли. Последнее, кстати говоря, настораживало больше всего.
— Я… это… — не понимал, что с ним происходит, Рон. Вдруг в груди рыжего сильнее заклокотало сердце – пульсируя все ритмичнее и ритмичнее, заставляя колени подкашиваться и непроизвольно тянуть руки к ничего не понимающему Поттеру.
— Эй, Рон… — Гарри расширил глаза, когда собеседник рвано выдохнул, и, прижимая руки к груди, выпалил:
— Гарри, я люблю тебя!
====== 4. С(х)уета вокруг Уизли ======
— Куда любишь? — Поттер на всякий случай отодвинулся подальше от Уизли, с взъерошенных рыжих волос которого обильно стекала отвратительная липкая жижа. — Ты смотри, я тебя завяжу, и мне ничего не будет, у меня справка есть! — для убедительности Поттер достал из кармана мантии какую-то бумажку и помахал ею в воздухе.
— В попку люблю, — губы рыжего расплылись в блаженной в улыбке. — Иди сюда, Гарри Поттер, я хочу поиграть с тобой в игру!
— Э-э! Ну-ка сгинь! Гермиона, твой дружок хочет меня отыметь! — с громкими и отчаянными воплями слизеринец выскочил из мужской спальни, активно передвигая конечностями. Грейнджер встретила его недоуменным взглядом, в котором читалось что-то вроде «Гарри, ты не заболел? Уж не пора ли тебе в больничку, родной мой? Или сразу – в крематорий?»
Следом за Поттером, на ходу снимая штаны, выскочил Рон. Путаясь в штанинах, он запнулся и кубарем повалился на пол, чуть не теряя нечищеные с утра зубы.
— Да что тут происходит?! — не выдержала Грейнджер, грозно смотря то на возлюбленного, то на рыжего, глупо улыбающегося Уизли. — Ребят, вы как будто с цепи сорвались!
— Он хочет меня… просто хочет! — заявил Гарри, доставая палочку из заднего кармана джинсов и направляя ее на Рона. — Его какой-то гадостью опрыскало, наверное, какое-то зелье, вот он и…
— Поттер, не сбегай, я все равно тебя поймаю, — одержимый страстью, Уизли уже вряд ли отдавал себе отчет о своих действиях. Поэтому Гермиона, во избежание казусов с убийством рыжика Поттером в гостиной Гриффиндора, схватила с журнального столика толстенную книгу – учебник по Трансфигурации – и со всей дури хрястнула по рыжей голове. Все также блаженно улыбаясь, Рон спустился на пол и тихо засопел.