— Гарри, что произошло? — девушка палочкой отлевитировала Рона на диван.
— Утюг! — выдохнул Поттер облегченно. На его анальную девственность больше никто не покушался, и от счастья хотелось прыгать до потолка, снабжая атмосферу вокруг радужными молниями Непростительных и Простительных заклятий.
Мысленное веселье прервала недоумевающая Гермиона.
— Утюг? Гарри, ты сейчас о чем?
— Ну… это… — Поттер на миг задумался, а затем выпалил: — Там, в спальне, Рона, кажется, обрызгал какой-то гадостью утюг!
— Ээ… — Грейнджер повернулась в сторону спящего рыжика. Жижа, покрывавшая его тело, понемногу испарялась, оставляя на волосах, коже и одежде зеленоватый осадочный порошок. — Что за утюг, Гарри? — встревоженно произнесла она.
— Я б знал! — Гарри, взмахнув отчего-то трясущейся рукой, невербальными Манящими чарами притянул тихо гудящее устройство, напоминающее утюг и прилипший к нему рекламный буклет. Увидев знакомую надпись на буклете, а под ней – не менее знакомые рожи, Поттер округлил глаза.
— Что там, Гарри? — девушка подошла поближе, с любопытством и беспокойством заглядывая слизеринцу через плечо. Тот, отбрасывая гудящее устройство на пол, молча протянул Гермионе буклет.
— Похоже, что этот «утюг» – дело рук близнецов, — в задумчивости произнес Поттер. — К ним обратиться, что ли? Они-то явно должны знать, что за зелье опрыскало Рона и как снять его действие…
— ФРЕД! ДЖОРДЖ! ОТВЕЧАЙТЕ!!! КАКОГО МЕРЛИНА ВЫ СДЕЛАЛИ СО СВОИМ БРАТОМ?!
Гарри не сразу понял, почему его девушка, согнувшись в пошловатой позе возле камина, матерится в зеленое пламя. Затем, заметив мешочек с порошком в руке Гермионы, Поттер напомнил себе, что Грейнджер не употребляет, и пришел к выводу, что порошок этот, не что иное, как Летучий Порох, а Гермиона сейчас связывается с близнецами Уизли через каминную сеть.
— МНЕ НАПЛЕВАТЬ, ЧТО У ВАС ПЕРЕРЫВ НА ОБЕД! МАРШ СЮДА, РЫЖИЕ СВОЛОЧИ, БУДЕТЕ ОТВЕЧАТЬ ЗА СВОИ ПРОСТУПКИ!
Спустя несколько секунд Гермиона распрямилась, поправляя сбившиеся волосы, а из камина, сопровождаемые вспышками зеленого пламени, поочередно вылезли Фред и Джордж. Отряхнувшись от золы, те огляделись, широко улыбаясь при виде родных стен гостиной Гриффиндора.
— Где больной? — весело осведомился первый близнец, жмурясь от слепящего его сквозь оконное стекло солнца.
— Что случилось? — заинтересованно спросил второй, подмигивая слизеринцу. Гарри молча кивнул на все еще гудящий «утюг», валяющийся на полу. Фред, завидев предмет, театрально охнул, Джордж же наигранно всплеснул руками.
— Батюшки, это же Магнит! — заявили близнецы в один голос. — Наше лучшее изобретение!
— Что с Роном, изобретатели? — Грейнджер строго уставилась на обоих Уизли. — Отвечайте, пока я вам изобреталки не вырвала и кое-куда не вставила!
Фред и Джордж попятились, в притворном страхе глядя на Гермиону.
— О, госпожа!
— Нам ли знать, что с ним? Мы ведь ни в чем не…
— Ваш так называемый «Магнит» опрыскал Рона какой-то противной гадостью, и он начал приставать к моему парню, — Грейнджер достала палочку и направила ее на близнецов, грозно хмуря брови. Фред и Джордж попятились, боязно оглядываясь вокруг.
— Опрыскал?
— Приставать?
— Малыш Ронни – педрилка?
В сторону близнецов полетела сине-зеленая молния. Фред в испуге отпрыгнул за диван, ногой проезжаясь по лицу спящего Рональда, Джордж кинулся к окну и попытался выпрыгнуть, забыв о наличии оконного стекла. Отпугивающее заклинание Гермионы действовало безукоризненно.
— Ладно-ладно!
— Мы все скажем, все, что знаем!
— Наверное, дело обстояло так!
— Мы послали Рональду Любовный Магнит!
— Дабы девушки сами раздевались перед ним!
— Ибо не дают!
— Попросили протестировать!
— Он хотел испытать его на Джинни!
— Ах, какой негодник! На сестре-то!
— А у Магнита была одна проблемка!
— Зелье внутри него быстро портилось!
— Рон, видимо, не открыл коробку вовремя, и…
— И что? — Грейнджер внимательно смотрела на близнецов, про себя отмечая, что нужно сообщить Джинни о возможных домогательствах со стороны Рона. Этого она от рыжего не ожидала, однако…
— И все действие Магнита обратилось против него самого! — кончили хором близнецы Уизли.
Снейп сидел возле большого, закоптившегося котла, где на медленном огне варилось зелье Огнестойкости, и задумчиво смотрел в синеватое магическое пламя, что методично колыхалось из стороны в сторону. Сейчас Северус ощущал себя полным идиотом. И причиной этому был спор. Чертов спор с Малфоем-младшим, вызванный желанием доказать, что старый зельевар тоже что-то может. А может ли?
«Я уже стар, а она – молодая девушка, что никогда не согласится быть со мной. Да и нужна ли она мне? Это ведь все ради спора…», — задумчивый Снейп снял котел с огня и забросил в кипящий отвар сушеных крысиных хвостов.
Дополнительное занятие Северус назначил уже на сегодня. Вот-вот Джинни Уизли должна была прийти к нему, в его скромное обиталище, в котором вряд ли бывал кто-либо из учеников. Личные покои Северуса Снейпа славились на весь Хогвартс одной особенностью – вечная затхлость и одиночество, витающие в воздухе. Ранее Северуса это совершенно не беспокоило, однако сейчас, когда осознание одиночества все же внедрилось в думы зельевара, стало тоскливо. Тоска эта, словно едкая субстанция, подобная той, что была приготовлена сегодня придурком Долгопупсом вместо Одурманивающего зелья, разъедала саму душу профессора зельеварения, сжигала всю его сущность. Добивало же Снейпа его одиночество; одиночество, что уже давно стало верным спутником. Да и спор этот… профессор был уверен, что ничего путного из этого не получится.
В такие моменты Северус мог бы помышлять о смерти. Но он был не из тех людей, кто…
— Можно войти, профессор Снейп? — тихий голос рыжеволосой девушки донесся из-за приоткрытых дверей в личные покои Снейпа. Зельевар горько усмехнулся. Началось.
— Да, конечно, Джинни. Заходите.
Девушка, смущенно склонив голову, переступила через порог, непрестанно теребя рукав мантии. Снейп снова поставил свое зелье на огонь, добавил жару, и встал, жестом предлагая Джинни сесть на его место.
— Полагаю, вы знаете, что, помимо защитных заклинаний, есть еще и категория защищающих зелий, Джинни? Перед вами одно из них.
— Да, знаю, — Уизли согласно кивнула, задумчиво смахнув выбившийся из укладки рыжий локон. — Я видела его ранее, профессор. Это зелье Огнестойкости, верно?
— Верно, — профессор Снейп задумчиво почесал затылок. — А знаете ли вы об особенных свойствах этого зелья?
— Особенных? — Джинни удивленно расширила глаза, приподнимая бровь над веком. — О каких именно свойствах вы говорите, профессор?
— Бывает так, что душа каждого из нас тоже пылает… — туманно ответил Снейп. — Я говорю о чувствах, Джинни. Если добавить в это зелье немного имбиря, оно сможет создавать некий заслон, способный отгородить вас от ваших чувств. Поясню на своем примере…
Вот понимаешь, Джинни, бывают такие ситуации, когда чувства – помеха, когда они лишь ранят, не принося должного счастья. Да что там счастье – страдание, вечные муки, только так. И ты хочешь отгородиться от этого всего, хочешь «выздороветь», стать прежним… стать собой. В молодости я любил одну девушку… Знаешь, никогда не забуду ее зеленые глаза и добрую улыбку…
Джинни сидела и тихонечко, незаметно для профессора, офигевала. Ладно, он так невзначай на «ты» с ней перешел, но вот такие откровения… от Снейпа? Уж не подменили ли обычно злобного зельевара? Не повторилась ли история с Грозным Глазом?
— …и когда она предпочла меня другому, я погрузился в отчаяние. Шли дни, недели, месяца – а я постепенно умирал, задыхаясь без нее. Мне не хватало даже буквальных мелочей: шороха ее мантии, непринужденной походки, красивого изгиба уст. Все это душило меня, сковывало, зажимало в тиски. И вот тогда, только тогда я решил обратиться к магии, выискивая зелье, что помогло бы мне. И я нашел его.