— Что мне теперь — пробу с пушечной меди снимать что ли? — усмехнулся Алексей. — Или сукно жевать время от времени?
— Если с солью — оно терпимо на вкус, — произнес Меншиков максимально деловым тоном.
Царь хохотнул.
Остальные улыбнулись… кроме Ромодановского, который продолжил:
— Я тебе посодействую. Да и твое особое отношение к воровству уже у всей Москвы на слуху. Побоятся. Все знают о том, что ты регулярно вешать воров требуешь. Как и о том, что лишь мое и Петра Алексеевича человеколюбие спасает воришек от твоей лютой расправы.
— Хороший полицейский, злой полицейский? Ну… хорошая игра. Да. Можно поиграть.
— Полицейский? — повел бровью отец.
— Полиция — это регулярная городская стража, которая занимается поддержанием общественного порядка в городах и расследованием преступлений для передачи итогов в суд. Игра в хороший-плохой полицией это когда два допустим дознавателя чередуют методы допроса. Один пытается втереться в доверие и расположить к себе. Второй — угрожает и давит. Работают по очереди расшатывая моральную стойкость подозреваемого. Ожидая, когда тот уступит посулам доброго полицейского и смалодушничает, дабы спастись.
— А ты сие откуда ведаешь?
— Слышал на Кукуе.
— Отчего же я не слышал? — удивился царь.
— Так и я многого не слышал из того, что до твоих ушей там доносилось. Кукуй разный. Каждый день разный. Ведь туда люди постоянно приезжают новые. Ну и болтают всякое. А старые уезжают. Оттого болтовня обновляется день ото дня.
Все переглянулись.
Логика и здравый смысл в словах Алексея были, несомненно. А о том, что царевич зело наблюдателен знали все отлично. Мог услышать? Мог. Ну и ладно.
— Берешься за сей склад? — после паузы спросил Петр Алексеевич.
— Не хочу, отец. Я весьма делами загружен, учебой, как простой, так и опытами. Я ведь ее еще не окончил.
— Не окончил? Да ты уже ученей всех нас.
— Но я ее не окончил. И браться за такое сложное дело не хочу прежде того.
— Даже если я прикажу?
— Если ты прикажешь, то я, безусловно, подчинюсь, и все сделают как надо, — хмуро ответил сын.
— Тогда я прошу — займись. Все что потребуется — я тебе выделю.
— Хорошо. Но… хм… в таком случае я бы предложил не спешить тратить эти деньги.
— Сам же говорил — разворуют.
— У меня? — усмехнулся Алексей и его глаза как-то нехорошо блеснули. Так, что даже царю не по себе стало. — А хранить четыреста тысяч в виде монеты проще. Они как минимум меньше места занимают.
— Ну… — задумчиво протянул Петр.
— А это, кстати, мысль, — поддакнул Ромодановский.
— Тебя, Федор Юрьевич, послушать, мне вообще казну в ведение передать надобно. Чтобы не разворовывали. — буркнул Алексей.
— Тоже дело, — улыбнувшись в усы произнес тот. Игра игрой, а об интересах России он не забывал. И видел в сокращении воровства, если не через террор над аристократией, а как иначе, определенные перспективы для державы.
— Только я в деньгах совсем не разбираюсь.
— А чего там разбираться? Просто жадничай. Самые упорные свое получат.
— Разве это так работает?
— А как? — спросил Петр, вспомнивший свой визит в Лондон и общение с весьма толковым ученым Ньютоном. Тем самым, который отвечал за монетный двор. И делал этот Исаак то дело весьма и весьма добротно. Он вообще все, за что брался, старался исполнить в лучшем виде. Ну и воровство не любил патологически. Отчего немало ему Алексея напомнил. Тот ведь тоже в Москве являлся одним из самых ученых людей, и в свои девять лет знал побольше, чем иные в девяносто.
— Откуда я знаю? — ответил вопросом на вопрос Леша. — Очевидно только, что не так. Мыслю порядок там нужен. Единая ведомость прихода, с разделением поступлений по статьям и категориям. Такая же — расхода. Ну и так далее. Чтобы понять, как этим заниматься с пользой для дела учится следует. Или хотя бы умные книги почитать. Так что тут даже не уговаривайте…
Петр и не собирался.
Просто поддержал шутку Ромодановского. Но предельно серьезное лицо сына вызвало у него задумчивость. Как ему и показалось — он вел себя в известной степени как тот ученый. Впрочем, произнес он иное:
— Ты мыслишь, что не спешить с тратой тех денег нужно? Отчего же? Только для того, что украсть их у тебя будет сложно?