— Занят сейчас?
— Вот как раз сейчас — нет. Думаю, к понедельнику уже вернусь в Москву. А у вас там точно все в порядке? что-то у тебя голос какой-то…
— Да нет, с нами-то что случится. Живем тут, как два старых крота… За тебя вот, Коленька, сердце неспокойно. Все-таки работа у тебя опасная, а ты еще и не звонишь.
— Да чего там опасного, — усмехнулся Николай, — чай, не спецназовец.
— Ну все-таки, каким большим людям дорогу переходишь. В нашей ведь стране, сам знаешь… Вот и по последней твоей статье опровержение вышло. В суд-то не подадут теперь на тебя?
— Пусть попробуют, — осклабился Николай. — Им же дороже выйдет. В их интересах сейчас замять эту историю как можно скорее… — и, наверное, отсутствие иска к газете было частью соглашения с главредом, подумал он.
— Хотя суд — это еще не самое страшное, что у нас может случиться, — продолжала мать. — Ты бы поаккуратнее все-таки писал. Холодова вон убили, и Листьева тоже… типун мне на язык, конечно…
— Мама, я все знаю про Холодова и Листьева, — раздраженно откликнулся Селиванов. «И про других убитых журналистов, дела которых получили меньший резонанс в СМИ», — добавил он про себя. — А в ДТП у нас каждый год погибает 35 тысяч человек, больше, чем за всю афганскую войну — так что теперь, на улицу не выходить? А сейчас я вообще сижу в жуткой провинциальной дыре, где уж точно никакие краденые миллиарды не крутятся — ты бы видела эту нищету и убожество… Это будет, наверное, самая скучная из моих статей, — уверенно врал он, — так что не волнуйся.
Мать, конечно, ответила, что постарается, но материнское сердце не волноваться не может (заставив его в очередной раз поморщиться от этого пафосного выражения), после чего общение сползло в неизменный разговор о пустяках, который всегда вызывал у Николая скуку и который он не знал, как прервать, чтобы не обидеть. Все-таки звонил он действительно редко, а навещал родителей еще реже.
Наконец ему удалось завершить беседу. Он посмотрел на индикатор и поставил мобильник на подзарядку. И в тот же миг в его окно постучали.
Удивленный Николай подошел к окну, запоздало подумав, что его силуэт в освещенном проеме является прекрасной мишенью, и раздернул занавески. На него, озаренное светом из комнаты, смотрело бледное лицо, в котором он даже не сразу узнал Светлану. Он попытался открыть окно, но рама, не открывавшаяся, похоже, годами, захрясла намертво. Женщина делала ему какие-то округлые знаки рукой, потом приложила палец к губам, и Селиванов понял, что она просит его выйти на улицу, но ничего не говорить старухе.
Все более недоумевая, он повиновался. Свет на кухне был уже погашен, и из-за двери спальни хозяйки доносились приглушенные телевизионные голоса. Николай набросил куртку и вышел на крыльцо. Холодный ветер тут же швырнул в лицо мелкую морось.
— Слава богу, вы дома! — Светлана кинулась к нему и буквально вцепилась в его запястья, но в следующий миг испуганно разжала пальцы. — Я звонила, но не могла дозвониться…
— Что случилось? — спросил Николай, чувствуя, что на сей раз ситуация гораздо хуже, чем когда ее вызвали для опознания трупа Петьки.
— Идемте в мою машину… — она потащила его к припаркованному «жигуленку». Что ж, разговаривать там было, бесспорно, удобнее, чем на ветру под дождем. Николай забрался на переднее пассажирское сиденье и по привычке со всей силы хлопнул дверцей, лишь в следующий миг со смущением вспомнив, что это не сашкина «Волга». Но Светлана, кажется, даже не заметила столь неделикатного обращения со своей машиной.
— Они похитили Женю, — сообщила она, глядя на него полубезумным взглядом, в котором сочетались страх и мольба.
Так, подумал Николай. Вот только этого именно сейчас мне и не хватало. Хотя напрямую, вроде как, это происшествие его не касается…
— Кто — они? — спросил он вслух.
— Откуда мне знать? Они не представились!
— Тихо, тихо. Я понимаю, что призывы успокоиться вы сейчас не воспринимаете, но давайте все-таки рассуждать разумно. Вы уверены, что это не блеф и не чья-то, скажем, шутка? Знаете, бывают такие пранкеры, которые звонят по телефону и…
— Они дали мне поговорить с ним. Это точно был его голос.
— Знаете, Светлана, иногда подростки способны на очень злые шутки. Или даже не совсем шутки. Особенно в неблагополучных семьях. Это может быть такой способ привлечь к себе внимание. Может, даже надежда, что общая беда вновь соединит вас с Михаилом. Кажется, я даже рассказ такой читал…