Однако, несмотря на то, что потоки этой энергии получилось идеально стабилизировать и сгусток значительно уменьшился в размере, он всё ещё не хотел сдаваться и становиться даньтянем. Если бы я рассеял оболочку, он бы в ту же секунду привёл всю с трудом выстроенную структуру в хаос и убил бы меня.
Нужно было ещё как-то его стабилизировать, и первым, что пришло мне в голову, было вращение. Это было логично, в зачаровании такой приём тоже применяли, и в новеллах часто об этом упоминалось. Так что, как говорится, на этом сошлись звёзды.
Однако заставить сгусток вращаться с помощью оболочки из маны, в которой уже была наделана куча дыр… проще было сказать, чем сделать. А на то, чтобы разрушить и вновь построить лучи маны у меня уже не хватит сил.
Мысленно вздохнув, я осторожно приступил к делу. Сейчас любая ошибка была как никогда опасна, и снаружи я наверняка насквозь промок от пота, но с каждой секундой оболочка из маны начинала вращаться всё быстрее и быстрее, увлекая за собой энергию сгустка. И через несколько минут последний протуберанец силы на его поверхности исчез, сметённый невероятно быстрым вращением.
Ситуация стабилизировалась, мне больше ничто не угрожало. Однако, когда я уже убрал оболочку из маны, вдруг заметил, что вращение сгустка продолжает ускоряться, а сам он становится меньше, будто бы сжимается под собственным “весом”. Это происходило уже без какого-либо моего участия и поначалу я даже подумал остановить процесс.
Но затем неожиданно понял, что чем плотнее становится сгусток, тем лучше ощущается мой над ним контроль. А потому не стал ничего делать и лишь приготовился в случае чего вновь задействовать ману.
Спустя ещё несколько минут сгусток, изначально бывший размером примерно с яйцо, сжался до размеров орешка фундука, а скорость его вращения стала настолько большой, что я уже не мог её почувствовать. И только тогда всё, наконец, закончилось. Кризис был преодолён.
Мысленно глубоко вздохнув, я наконец позволил себе отвлечься от созерцания своей энергии и обратить внимание на окружающий мир, и открыл глаза.
Вот только их пришлось тут же сощурить из-за яркого солнечного света, бившего прямо в лицо. День? Какого чёрта сейчас день? Я сражался с тираннозавром посреди ночи и с тех пор прошло не больше часа!
В следующее мгновение меня, продолжавшего недоумевать, резко мотнуло в сторону и я понял, что лежу в чём-то наподобие пелёнок из переплетённых травяных стеблей. При этом меня держали на весу магией ветра, и Глен, который это, собственно, и делал, сейчас, похоже, находился в бою.
Маны у меня почти не осталось, так что ощутить окружающее с её помощью я не мог, а лицо было постоянно направлено вверх, в небо, так что я не видел ничего кроме облаков.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — воскликнул я, разрывая травяной кокон и принимая сидячее положение.
Тело на приказы почему-то отозвалось крайне неохотно, будто я проснулся после очень долгого и глубокого сна. Похоже, моё восприятие времени меня всё-таки подвело и с боя с Т-Рексом прошло куда больше, чем час.
— Проснулся! — раздался радостный возглас Глена, а через секунду я увидел и самого парня, подлетевшего ко мне со широкой улыбкой. — Честно, мы уже начали думать, что ты не проснёшься.
— Чего? — я нахмурился. — Сколько я был в отключке?
Глен открыл рот, чтобы ответить, но его голос потонул в оглушительном писке. Нет, неужели монстрам центральных равнин обязательно надо было так громко орать? Повернув голову к источнику звука, я увидел летящую на нас стаю здоровенных, метров по восемь в размахе крыльев, помесей летучих мышей с птеродактилями.
Крайне недовольный тем, что даже после успешного избегания смерти и пробуждения всё оказалось не слава богу, я вытянул ноги из плена зелёных бинтов и уселся в травяной люльке на корточки. И только теперь понял, что вокруг моего левого предплечья, будто изящный браслет, обмоталась чёрная змейка, в ответ на моё движение поднявшая головку и внимательно посмотревшая на меня своими большими зелёными глазами.
— Ты чего делаешь?! — всполошился Глен, уже протягивая руки, чтобы меня остановить и уложить обратно.
— Разбираюсь с вредителями, — буркнул я, а потом покосился на змейку. — Держись, будет быстро.
Жизненная энергия из бешено вращающегося сгустка, который теперь, пожалуй, стоило всё-таки называть даньтянем или хотя бы ядром, послушно устремилась к ногам. После того как я так тщательно выстроил все эти потоки силы, расходящиеся по телу, это показалось настолько просто, будто бы я всегда это умел.
Изо всех сил оттолкнувшись от поверхности плотного листа, я выстрелил собой в ближайшую летучую мышь. Само по себе моё тело будто бы задеревенело. Похоже, я и правда был без сознания несколько часов, а то и пару дней.
Однако благодаря жизненной энергии, уже не просто пропитывавшей мои мышцы, а двигавшейся по телу под моим полным контролем и следуя всем приказам, я стал не слабее, а только сильнее. И даже почти полностью осушенные круги маны не были помехой.
Летучая мышь-переросток, увидевшая летящую на неё добычу, радостно запищала и бросилась наперерез, заранее открывая рот. Но не тут-то было. Совершив прямо в воздухе кувырок через голову, я со всей силы, вложив в удар вес тела и импульс вращения, ударил её по нижней челюсти, уже готовой начать меня пережёвывать.
Крылатую тварь резко мотнуло вниз. А я, по закону Ньютона, понялся чуть выше и достаточно замедлился, чтобы ещё одним пируэтом, схватившись за шерсть у летучей мыши на загривке, оказаться у неё на спине. Следующий удар прилетел монстру прямо в череп и, судя по характерному хрусту и тому, что мышь тут же начала терять высоту, я её прикончил на месте.
Падать вместе с ней я, однако, не собирался. В стае этих тварей было ещё штук двадцать, а я пока что даже не разогрелся. Так что, вновь пустив энергию в ноги, я оттолкнулся от спины мыши, отправляя её в ускоренное падение к земле, а сам отправляясь за следующей жертвой.
С каждой убитой тварью телу возвращалась подвижность, и с каждым разом я двигался и бил всё более быстро и эффективно. И параллельно всё быстрее и эффективнее становилось движение жизненной энергии по телу.
От волн силы, что я отправлял в руки, ноги и корпус из ядра, соседние тончайшие ниточки будто бы склеивались, превращались в широкие “трассы”, по которым энергия проходила намного свободнее и проще. И когда я, сложив пальцы в замок, обрушил его на голову последней летучей мыши, тысячи тоненький ниточек внутри моего тела превратились в изящную, похожую на дерево, структуру.
На землю я упал вместе с последней мышью, в падении осушив её до состояния мумии. После того как к центру маны добавился ещё и центр жизненной силы, процесс поглощения значительно ускорился, к тому же теперь две энергии поглощались параллельно, а не одна за другой.
Довольно улыбнувшись тому, насколько удачно удалось спустить пар, я спрыгнул с осушенного трупа. Вскоре рядом приземлился Глен. Полуоткрытый рот и глаза по пять копеек прекрасно демонстрировали его шок.
— Ты что, во сне тренировался?
— Типа того, — хмыкнул я. — Расскажу попозже. Сейчас меня куда больше интересует твоя история. Какая ситуация? Сколько, всё-таки, я проспал? И где девочки? Давай, по порядку.
Глен тут же посерьёзнел, более того, на его лице отразилась эмоция, которой я у него прежде ни разу не видел. Гнев.
— Если по порядку, — выдавил он, сжимая кулаки, — то ситуация дерьмовая, проспал ты почти месяц, а девочек… похитили.
Глава 8
История после того, как я пожадничал с жизненной энергией Т-Рекса и впал в коматозное состояние, пошла совершенно по одному месту.
Наш лагерь оказался разрушен, сгинул в пасти динозавра, и восстановлению не подлежал. То есть проводить ночи в безопасной обстановке, скрываясь от монстров центральных равнин, стало невозможно. К тому же три из четырёх рюкзаков с провизией и ценными походными мелочами были раздавлены, а сильнейшая боевая единица группы в моём лице стала недееспособной.