К завтраку мы сподобились спуститься только минут через сорок.
* * *
В Башню Магии о наших успехах мы доложили, голову Роги официальным органам сдали, револьверы мои снова были при мне, даже проблема с подозрительно себя ведущей в последние дни Джулией разрешилась. И теперь уже ничто не мешало нам вплотную заняться тем, ради чего, собственно, вся эта экспедиция и была запланирована.
Гробницей Лавея.
Вообще, после месяца комы я всерьёз переживал, что мы уже опоздали и захоронение главного фаната Бафомета уже нашли и разграбили. Однако, похоже, несмотря на то, что Лавей не смог достичь уровня архимага, свою смерть он обставил по высшему разряду.
Новости о том, что люди тут и там в травяном лесу натыкались на каменную арку с выгравированными большими буквами: “ЛАВЕЙ”, — продолжали поступать всё чаще и чаще. Но при этом ещё никому не удалось понять, как в эту гробницу попасть, ведь кроме самой арки больше ничего не появлялось. А спустя некоторое время после появления, по разным рассказам от нескольких минут до пары часов, арка и вовсе уходила под землю, будто её и не было. И никакими средствами понять, куда она исчезала, до сих пор не получалось.
У меня, как у наследника воспоминаний Бафомета, было неоспоримое преимущество перед другими искателями сокровищ. Но даже мне было очень сложно делать какие-то выводы, исходя из подобного описания. А Вегвизир, не подведший меня даже во время поисков тайника самого Бафомета, на этот раз отказывался нормально работать, постоянно выдавая новое направление на арку.
Единственное, что я знал точно: Лавей, подражая Бафомету, не признавал понятия “рандома”.
Заклинания можно было настроить так, чтобы они производили какие-то действия на основе относительной случайности.
К примеру, можно было устроить минное поле таким образом, чтобы заряды на нём взрывались не по команде и не от того, что кто-то наступил на триггерные зоны, а совершенно вразнобой. Или настроить портал на случайную точку выхода, в результате чего перемещение становилось практически невозможно отследить. Иногда подобные уловки могли быть действительно полезны, особенно когда требовалось сбить врага с толку.
Но Бафомет, педант, перфекционист и приверженец идеи абсолютного знания считал такие “рандомные” заклинания ущербными и никогда их не использовал. И Лавей, старавшийся во всём походить на своего кумира, тоже ни за что не стал бы прибегать к использованию элементов случайности при создании своей гробницы.
А это могло значить одно из двух. Первое: гробница была фальшивой, но в это мне после множества описаний арки от очевидцев верилось всё меньше. И второе: в появлениях арки была определённая последовательность, которую пока что просто никто не смог выявить.
Отталкиваясь от этой идеи мне в голову пришла только одна мысль о том, что можно сделать, чтобы отыскать вход в гробницу. И в следующие три дня после прибытия в поселение Пятиугольника мы с ребятами, разделившись на две группы, рыскали по этому и соседним лагерям, разыскивая тех, кому повезло наткнуться на арку и прося отметить её положение на карте.
Кому-то приходилось заплатить, кому-то пригрозить, кому-то хватало просто обещания обязательно найти гробницу. Но в итоге на столе в моей комнате лежала карта с более чем семьюдесятью булавочными отметками, на которых флажками были помечены даты появления арки. Разумеется, многие из них были очень неточными, точно определить своё положение в травяном лесу было крайне затруднительно.
И с первого взгляда по этой карте понять можно было лишь одно: арка появлялась лишь в определённой области, ограниченной где-то стапятидесятикилометровым кругом. За пределами этого круга арку не видели ни разу.
Однако, просидев над этой картой несколько часов и уже начав видеть галлюцинации с участием булавок и флагов, я, отступив на несколько шагов назад и глянув на расположение отметок сквозь сильно сощуренные веки, похоже, заметил ту самую последовательность.
Подскочив к карте, я принялся пододвигать булавки. Несильно, чтобы смещение оставалось примерно в рамках погрешности определения местоположения. Но, тем не менее, довольно скоро очень условный и пока что далёкий от завершения, но совершенно конкретный рисунок стал вырисовываться.
Сигил Бафомета — перевёрнутая пятиконечная звезда, вписанная в два круга. Рисунок был сильно искажённым и неполным. То ли из-за того, что некоторые появления арки не успевали засечь, то ли из-за того, что мы нашли далеко не всех свидетелей, то ли потому, что арка рисовала Сигил неравномерно, какие-то лучи выводя довольно чётко, а какие-то — лишь несколькими точками.
Но он определённо угадывался, а главное: подобный выбор паттерна движения арки Лавеем был совершенно логичным. Что ещё мог изобразить самый преданный фанат на полотне центральных равнин, как не символ своего кумира?
Проблема была в том, что о Сигиле в современности очень мало кто знал. Символ пентаграммы сам по себе был довольно распространён, но прямой связи между ним, Лавеем и Бафометом в человеческом сознании не было. Так что не было удивительно, что до сих пор никто так и не смог решить загадку Лавея, несмотря на то что мы наверняка были не первыми, кто додумался попытаться взглянуть на проблему с такого ракурса.
Однако, чем больше проходило времени и чем больше люди натыкались на арку, тем полнее становилась бы карта и тем легче было угадать рисунок. В конце концов даже те, кто и слыхом не слыхивал о Сигиле, наверняка смогут понять, что это — просто перевёрнутая звезда в круге. А значит нам не стоило особо мешкать с захватом гробницы.
Впрочем, дождаться своих новых пистолетов я мог вполне, потратив ещё два дня на просчёт будущего положения арки и исцеление левой руки. И, наконец, в гостиницу не прибежал мальчик-служка от Зидгарда. С трудом сдерживая нетерпение, я отправился в мастерскую гнома.
— Принимайте работу, уважаемый! — широко улыбаясь, произнёс гном, с очевидной гордостью выкладывая на прилавок пару…
Ну, пистолетами это назвать язык бы не повернулся. В процессе работы Зидгард, похоже, немного забылся, и у него вышло два настоящих бегемота. Помню, однажды довелось подержать в руках реплику Пустынного Орла, но даже этот монстр не шёл ни в какое сравнение с работой гнома.
Правый пистолет весил три килограмма, а левый, рассчитанный на стрельбу алхимическими пулями и с включённым в конструкцию пространством под Жезл Воссоздания — вовсе пять. Стрелять из таких нормальному человеку было бы точно невозможно.
К частью, нормальным человеком меня уже точно было невозможно назвать. А в остальном Зидгард сделал всё, о чём я его просил, и даже больше. Сумел воссоздать механизм магазина на три десятка патронов, выброса гильз и даже стрельбы очередями, о чём я вообще рассказал ему в порядке бреда.
Пули для двух этих монстров, правда, придётся отливать заново, по сравнению с револьверами калибр значительно вырос. Но это также значило, что я мог использовать более мощные заклинания зачарования, и в очередной раз значительно повысить свой боевой потенциал. Определённо, покупка Зидгардом моих револьверов оказалась скрытым благословением.
Поблагодарив гнома и пообещав обязательно прийти ещё, я покинул мастерскую. А вечером того же дня мы с ребятами, собрав новые рюкзаки и подготовившись настолько тщательно, насколько это было возможно, выдвинулись в путь на северо-запад от поселения Пятиугольника. Согласно моим расчётам, именно там, в примерно семидесяти километрах, в районе десяти вечера должна была появиться арка Лавея.
Добравшись до места, мы остановились на небольшой привал, дожидаясь нужного времени. Наконец, мои карманные часы показали десять. Собрав лагерь, мы разделились на две группы: я с Линдой, и Глен и Джулией — и отправились прочёсывать территорию.