И в таком контексте следующим после Бафомета человеком, о ком Лавей мог подумать при создании своего гробницы, определённо был Агур. Лавей ненавидел царя мудрости за то, что тот выступил против Бафомета. Но Лавей, старавшийся во всём подражать своему кумиру, мог постараться задавить в себе эту ненависть, в первую очередь сосредоточившись на результате.
А потому, если появление арки действительно было завязано на выход Бафомета из плена Агура, то следующим после Сигила вариантом ключа к гробнице была Печать Соломона.
Вместо пятиугольной на моей ладони зажглась шестиугольная звезда, окружённая шестью звёздочками поменьше. И на этот раз резонанс я ощутил почти сразу. На одной из колонн арки в энергетическом видении появилось чуть подрагивавшее стилизованное изображение змеи, выползающей из глазницы человеческого черепа. Это был личный знак самого Лавея.
Усмехнувшись, я направил Печать Соломона к змее. И когда расстояние между символами сократилось до полуметра, змея на изображении вдруг будто ожила и, резко сорвавшись с места, пробила Печать насквозь. Остаться совершенно беспристрастным и не оставить хотя бы такую форму своей мести Агуру, Лавей всё-таки не смог.
В следующую секунду арка засветилась мерным голубоватым светом портала.
— Сначала — один из вас, — повернулся я к фее и эльфу.
Я не мог оставить их с ребятами зайдя первым, и не мог пустить первыми Глена и девочек, мало ли что было по ту сторону портала. В отличие от портала, что вёл из Башни Магии на центральные равнины, тут противоположная сторона не была видна.
— Так не пойдёт, — покачала головой фея. — Хочешь нас надурить?
— Я пойду с ним, — шагнул вперёд Глен.
Вздохнув, я благодарно улыбнулся парню.
— Больше не торгуемся. Либо идите туда сами.
Переглянувшись, парочка кивнула.
— Хорошо, я пойду.
Альсаз подошёл, положил руку Глену на плечо и вдвоём они шагнули в свечение.
Мы постояли с минуту, но обратно они не показались. Знак был нехороший, но и нам, и фее уже было нечего делать.
— Ладно, давайте, теперь мы. Все вместе.
Выстроившись в рядок, благо ширина арки такое позволяла, мы вчетвером шагнули в свечение.
Квадратное каменное помещение где-то пять на пять на пять метров было освещено несколькими магическими светильниками. Мы с девочками и феей вышли будто бы из стены, за нашими спинами вновь ставшей твёрдой. Портала не было, обратный путь в травяной лес был перекрыт.
К счастью, Глен с эльфом Альсазом никуда не делись, стояли тут же, изучая массивную каменную дверь в дальней стене комнаты и поднимающийся перед ней из пола постамент. Осмотрев всё окружение с помощью энергетического восприятия, я понял, что всё: стены, потолок, пол, двери и постамент — было защищено крайне мощной оборонной магией. Пробить такую было невозможно без уровня архимага.
— Идите сюда, посмотрите! — не оборачиваясь, махнул рукой эльф, когда ощутил наше присутствие.
Подойдя к постаменту, похожему на ораторскую трибуну с наклонённой верхней плоскостью, я прочитал короткую фразу, выгравированную на камне.
“Кто является величайшим магом всех времён?”
— Думаю, ответ очевиден? — ухмыльнулся эльф. — Мы не отвечали, ждали вас. Но я думал, в гробнице Лавея будут ловушки или какие-то испытания.
— Посмотрим что будет дальше, — пожал я плечами. После чего положил ладонь на постамент, влил в камень немного маны и громко произнёс: — Бафомет!
Постамент залило мерное свечение, а затем каменные створки медленно распахнулись.
— Пойдём, посмотрим что дальше, — довольно потёр руки Альзас.
Он явно куда больше Дагум был заинтересован происходящим. Фея даже не подошла к постаменту, оставшись чуть в сторонке, с безразличным видом наблюдая за нами.
Войдя в двери, мы оказались в помещении побольше, но в остальном ничем не отличавшемся от первого. Надпись на новом постаменте вопрошала:
“Кто является главным и самым преданным сторонником великого Бафомета?”
Не удержавшись, мы с эльфом переглянулись. Если это была шутка от Лавея, то какая-то несмешная. И он уже собирался ответить, но тут я его остановил.
— Погоди, давай посмотрим, что будет, если ответить неправильно.
— Хорошая мысль, — немного помолчав, кивнул он, после чего положил руку на пьедестал и заявил: — Альзас!
Пьедестал вновь засветился, но на этот раз двери впереди остались закрыты, двери позади с грохотом захлопнулись, а из пола посреди комнаты начал подниматься неопределённый силуэт. За несколько секунд он превратился в голема ростом с человека, и бросился в атаку на нас.
Вот только сила этого голема была просто смехотворной: всего первый круг маны. С таким даже не маг, а просто хорошо тренированный человек мог справиться без труда. Взмахом руки я превратил его в горстку камешков и всё снова затихло.
— Лавей! — произнёс я, положив руку на пьедестал.
Дверь начала медленно раскрываться.
Всё происходящее походило на какой-то фарс, совершенно неподобающий высшему магу девятого круга вроде Лавея. Но в следующей комнате, которая была ещё чуть-чуть больше, всё-таки стало понятно, что тут творится.
Во-первых, у стены комнаты стоял небольшой сундучок, в котором оказалось несколько сотен древних монет — вознаграждение за правильный ответ. А во-вторых, на пьедестале появился новый, уже далеко не такой простой вопрос.
“Какой титул принадлежит великому Бафомету?”
Большинство людей знало лишь одно прозвище Бафомета — Зло извращённого разума, то, как его назвали через много столетий после заточения. Лавей же имел в виду титул Мастера Тысяч Чар, который Бафомету присвоили после того, как он на спор без гримуара смог создать тысячу разных заклинаний.
И вот уже об этом вряд ли было известно широкой публике, ведь большинство свидетельств о жизни Бафомета было уничтожено после его заточения. Узнать о таких подробностях мог лишь тот, кто действительно интересовался Бафометом и его историей.
Вот только Альзас, судя по его выражению, знал правильный ответ и на этот вопрос. Похоже, эльф участвовал во всём этом далеко не только ради сокровищ. Однако и на этот раз я его остановил. Нужно было узнать, как менялся страж от комнаты к комнате.
На этот раз голем уже был на втором круге маны. Всё ещё до смешного мало, но, если так и будет продолжаться, то в девятой комнате в случае неправильного вопроса на нас нападёт голем уровня высшего мага.
Уничтожив голема и правильно ответив на вопрос, мы зашли в следующую комнату, где в сундучке уже лежали не только деньги, но и несколько довольно ценных магических артефактов.
— Возьму сундук к собой, потом поделим содержимое, — улыбнувшись, произнесла Дагум, поднимая сундук над полом с помощью телекинеза и перемещая себе за спину.
— Ага, — кивнул я, — конечно.
Вопрос четвёртый: “Как звали отца и мать великого Бафомета?”
Ответ: Лилит и Баал.
Вопрос пятый: “Как назывался гримуар великого Бафомета?”
Ответ: Бесконечная Книга.
Вопрос шестой: “Какие пять артефактов были созданы великим Бафометом?”
Ответ: Жезл Разложения, Жезл Воссоздания, щит Солнце и Луна, Крылья Семи Ветров и Негасимая Свеча.
Вопрос седьмой: “Как называлось заклинание, использованное великим Бафометом для обращения себя в бессмертный дух?”
Ответ: Жертва земли небу.
Вопрос восьмой: “Сколько заклинаний SSS-ранга знал великий Бафомет на момент его предательства Агуром?”
Ответ: шесть.
Вопрос девятый: “Когда у великого Бафомета день рождения?”
Альзас, на самом деле, отлично держался. Только на восьмом вопросе я понял, что он сомневается в своих знаниях. Да и то после некоторых раздумий он смог назвать правильное количество заклинаний высшего ранга, хотя на этот раз и не решился ответить сам.