— Хорошо, Борис Михайлович, как только стемнеет, я сам туда поеду и уже на месте всё проконтролирую. А ты, майор, как обычно, остаёшься в штабе и координируешь действия остальных наших подразделений. Правда, оставляю я тебя практически без резервов. Штабную батарею и один взвод из роты Курочкина я забираю с собой. Но ты не переживай, Михалыч, артдивизион остаётся на позициях, кроме этого, можешь пока вооружить писарей, а завтра, я думаю, рота Рябы начнёт возрождаться, как Феникс из пепла.
И я начал рассказывать Пителину о предпринятых нами шагах по сбору отступающих, разрозненных групп красноармейцев. После этого мы ещё больше часа намечали дальнейшие действия бригады. Когда все насущные вопросы были решены, я стал прощаться с моим начальником штаба. Обняв Михалыча, я, не оглядываясь, вышел из мозгового центра 7-го ПТАБРа.
Глава 18
Было уже почти десять часов вечера, начинало смеркаться. Пора было собираться, чтобы успеть за тёмное время суток добраться до штаба 681 артполка. Вызвав командира штабной батареи старшего лейтенанта Ивакина, я отдал приказ — немедленно поднимать подразделение и через тридцать минут быть готовым к передислокации. По карте показал место назначения и объяснил задачи батареи. Предупредил, что окончательное место оборудования позиций для орудий будет определенно, когда прибудем к месту проведения операции. В нашей штабной батарее было четыре 76-мм полевых орудия и четыре 37-мм зенитные пушки, кроме этого, моторизованный стрелковый взвод со станковым пулемётом и двумя ротными 50-мм миномётами. К штабной батарее было приписано 12 полуторок и два броневика. После того, как Ивакин побежал поднимать батарею по тревоге, я направился в роту Курочкина.
Первоначально я думал оставить в распоряжении Пителина всю разведывательно-диверсионную роту, тем более, что на её основе собирался сформировать стрелковый батальон. Но в ходе разговора с Пителиным мне открылась грандиозная перспектива по использованию наших мобильных сил. Если нам удастся заманить в огненную ловушку немцев, то, чтобы закрепить успех, потребуется мощный удар по тылам разгромленных передовых подразделений вермахта. В 15 километрах от Пружан, на просёлочной дороге, идущей параллельно шоссе, у нас уже была сосредоточена танковая рота КВ. Если их усилить броневиками и моторизованной пехотой, то получится мощный бронированный кулак, способный привести в чувство зарвавшихся гитлеровцев. А если всё удачно сложится, то и вовсе обратить их в бегство. Подразделения второго эшелона вермахта вряд ли смогут остановить наши танки КВ без взаимодействия с авиацией. А когда броневой кулак войдёт в рыхлое тело второго эшелона немцев, самолёты люфтваффе будут уже бесполезны.
Вот именно для формирования этого броневого кулака кроме взвода из штабной батареи, я и собирался взять из роты Курочкина моторизованный взвод, все средние броневики и мотоциклетное отделение. Я был уверен, что с оставшимися людьми Ряба сможет сколотить боеспособное подразделение из прибывающих красноармейцев. Тем более, помощь в этом ему окажет сам Пителин и остающиеся при штабе командиры.
Найдя Курочкина, я объявил ему о своём решении, а свой приказ изрядно умаслил пространными словами о помощи, которую ему будут оказывать все оставшиеся командиры бригады. Мой старый сослуживец всё правильно понял и на мои изъяснения только произнёс:
— Товарищ подполковник, всё ясно — военная необходимость и прочее, но только боюсь, что я не смогу с одним взводным и с пятью оставшимися младшими командирами сформировать полноценный батальон.
— Ряба, а я думаю, что ты сможешь! Пойми, лейтенант, к тебе будут поступать не жёлторотые новобранцы, а бойцы, которые, может быть, уже и понюхали порох. Они просто слегка растеряны, лишившись своих командиров. Твоя основная задача — не обучать их, а указать на нужные ориентиры и заставить почувствовать твёрдую командирскую руку. К тому же, политрука твоего я не забираю, наоборот, помощь ему окажет политотдел бригады. Так что, совместными усилиями строевых командиров и политработников, думаю, всё у вас получится. И, не забывай, что прибывать будут не одни красноармейцы, но и младшие командиры. К отступающим, могут прибиться и отпускники. И некоторые из них могут быть выше тебя по званию. Их сразу отправляй к Пителину, пусть он ищет им применение. Понял, лейтенант?
— Так точно, товарищ комбриг! Какому взводу командовать сбор?
— Давай, первому, младшего лейтенанта Иванцова. Кроме этого взвода, как я тебе уже говорил, со мной отправляются все БА-10 и мотоциклетное отделение. Чтобы через тридцать минут были готовы к выступлению.
— Разрешите выполнять?
— Выполняйте, лейтенант! И предупреди командира 11-го броневика сержанта Ковалёва, что я вместе с Асаеновым и Кирюшкиным поеду вместе с ними. Скажи им, чтобы очистили бронеотсек от всякой там ненужной дребедени. Кто-нибудь из экипажа пускай перейдёт на другой бронеавтомобиль, а в отсек загрузите пару матрасов. Вдруг удастся в дороге немного подремать.
Контролировать исполнение приказа я не остался. Ряба — не салага, порядок знает, а мне нужно было обойти остальные службы бригады. И в первую очередь, конечно, связистов. В блиндаже отделения связи ничего нового, чего не рассказал бы мне Пителин, я не узнал. Эфир всё так же был засорён немецкими радиостанциями, и устойчивой связи мы не имели. Другие службы я обошёл ради проформы, чтобы подчинённые знали, что командир бригады на месте и никому не позволит отлынивать от службы, а тем более, паниковать. Вставив нескольким подчинённым по пистону, я, с чувством выполненного долга, направился в свою землянку. Стоило хоть немного передохнуть и собраться с мыслями.
Весь мой отдых продлился пятнадцать минут и заключался в том, что я с удовольствием похлебал принесённый Шерханом борщок и спокойно, не торопясь, выкурил папиросу. После этого переоделся в чистую форму, засунул в потайной карман свой трофейный "вальтер", собрал в сумку от противогаза весь свой запас "лимонок", повесил её на плечо и вышел в предбанник, где меня уже ожидали подготовленные к боевому выезду Шерхан и Якут.
Наша довольно длинная колонна выехала в 23–15. На улице было уже довольно темно. Накрапывал небольшой дождь. Пролетающих немецких самолётов не было слышно. Предстояло проехать немногим более пятидесяти километров, и я надеялся, что, не смотря на заторы на дорогах, мы успеем добраться до места проведения операции в тёмное время суток. Напрямик, конечно, было гораздо ближе, но как без дорог по болотистой местности? Во время движения я распорядился не останавливаться для помощи как гражданским, так и военнослужащим. Если дорогу будет преграждать сломанная или разбитая техника, без размышлений сталкивать её в кювет, чтобы быстро освободить проезд для колонны. При этом, не ввязываться ни в какие разговоры, а тем более, споры. Впереди колонны двигались три БА-10, замыкал колонну тоже средний бронеавтомобиль. Как только мы с Шерханом и Якутом расположились внутри бронеотсека, сначала закемарил Наиль, потом уснул я, убаюканный мерным покачиванием бронеавтомобиля. Только наш следопыт всю дорогу сидел на насесте в башне, наверное, наслаждался прохладным, свежим воздухом, дующим из открытого верхнего люка.
Проснулся я от осторожных и аккуратных толчков. Будил меня, командир бронеавтомобиля сержант Ковалёв, оказывается, мы уже подъехали к штабу 681-го артполка. Автоматически посмотрел на часы, было один час двадцать три минуты. Да, добирались мы довольно долго, наверное, дороги изрядно забиты разбомбленной техникой. Всё-таки лётчикам Черных не удаётся преодолеть бешеный напор самолётов люфтваффе.
— Эх, что же дальше будет, — с тоской подумал я, — силы 9-й авиадивизии убывают, а подпитывать их неоткуда. Фашисты раздолбили практически все тыловые аэродромы. Пока придёт помощь с восточных округов, люфтваффе нас раскатает в блин.
Но стонать и наматывать сопли на кулак, не в моих правилах. Задавив в себе эту минутную слабость, я вылез из бронеотсека. Около бронеавтомобиля меня встречал начальник штаба 681-го капитан Сиделин. Командир артполка майор Чекалин находился на новом НП в районе намечающейся операции. Не заходя в штабной блиндаж, я переговорил с капитаном и узнал последние новости о положении дел. В первую очередь выяснил, что в самом полку всё шло по намеченным ранее планам. Даже приказ о передислокации дивизионов в место проведения большой засады не застал подразделения врасплох.