В комнате повисла вязкая тишина, собеседник Северова, пораженный его словами до самой глубины души, потрясенно молчал. Через некоторое время он глухо произнес:
– Нам дан шанс на покаяние, и мы должны его использовать. Мы несем ответственность за то, что сделано, и за то, что будет. Слишком много поставлено на карту: судьба Германии, судьбы миллионов наших соотечественников. За год, что я в плену, я много думал, читал. До сегодняшнего дня я колебался, но теперь принял решение. Я готов вступить в «Союз германских офицеров».
Было видно, что это решение далось Роммелю нелегко, он прекрасно понимал, что многие его осудят, в том числе люди, чье мнение ему небезразлично. Да и семью в покое не оставят.
А Северов думал о том, что главная цель его поездки достигнута. Впрочем, было понятно, что заслуга его в этом невелика, Роммель все продумал давно, сейчас, видимо, лишь услышал то, что хотел.
Стенограмма их беседы через несколько часов легла на стол народного комиссара внутренних дел СССР генерального комиссара госбезопасности Лаврентия Павловича Берии.
Вечером следующего дня Олег снова был в кабинете Сталина. На этот раз они были одни.
– Вы прекрасно справились, товарищ Северов. Но, я вижу, вы что-то хотите сказать?
– Товарищ Сталин, я полагаю, что можно попытаться использовать Роммеля более эффективно, чем только для пропаганды.
– Вы что же, предлагаете дать ему армию и направить на фронт? – пошутил довольный Верховный Главнокомандующий.
Северов улыбнулся в ответ:
– Товарищ Сталин, я, разумеется, не располагаю конкретной информацией, а лишь анализирую. Среди немецких военных, и не только, наверняка зреет недовольство Гитлером. Могу предположить, что есть организованная группа, возможно, даже заговор. Например, насколько мне известно, Людвиг Бек подал в отставку в знак протеста против войны еще до ее начала. Среди этой группы могут оказаться и другие известные и влиятельные люди. С нами напрямую говорить готовы не все, а вот с Роммелем будут. Если заговор против Гитлера окажется реальностью, причем в момент, когда мы значительно продвинемся на запад, мы получим под свое влияние если не всю Германию, то бо́льшую ее часть, причем в относительном порядке, и сохраним много жизней наших солдат.
Сталин молча рассматривал летчика, потом покачал головой:
– Ваши прогнозы и предложения всегда приносили успех, вы ни разу не ошиблись в оценке ситуации. Я подумаю над вашими словами, но об этом вы больше никому не должны говорить. До свидания, товарищ Северов.
Утром следующего дня генерал-майор Северов вылетел на ставшую родной базу, а по указу Ставки началась разработка сверхсекретной операции под кодовым названием «Молния», от успеха которой зависели не одна сотня тысяч жизней людей доброго десятка национальностей и устройство послевоенной Европы.