В неплохом настроении Северов улетел к себе.
Летчики стали прибывать уже на следующий день, Музыка пока не объявился, он был в командировке на семь суток. Поскольку в полках по три эскадрильи, на должности комэсков и командиров звеньев Олег назначил летчиков из «африканцев». На 7-й ГИАП заместителем Ларионов, начальником штаба Бабочкин. Петра Бринько Олег уговорил стать заместителем командира 8-го ГИАП, но от более высокой должности он отказался категорически, вообще хотел комэском остаться. На полк назначили майора Авдеева Михаила Васильевича, черноморца, Героя Советского Союза, улыбчивого двадцатидевятилетнего мужика с открытым, добродушным лицом и стальным характером. То, что Бринько будет больше летать, чем корпеть над бумагами, обговорили особо: статус лучшего аса стран антигитлеровской коалиции надо поддерживать.
Эскадрильи состояли не из двух звеньев и пары управления, а из четырех, т. е. с учетом пары управления в каждой эскадрилье было восемнадцать самолетов. В полках, с учетом звеньев управления, должно быть по пятьдесят восемь истребителей. Как говорил тезка вкусного торта, некто Наполеон Бонапарт, Бог на стороне больших батальонов.
Штат был укомплектован полностью уже 14 марта, и, хотя Северов в отборе не участвовал, пополнение оказалось неплохим. Командование полков распределило людей по эскадрильям и звеньям, Олег утвердил план учебы. Самолетов пока не было, поэтому налегали на физподготовку и теорию, тренировались пешим по-летному. Рядом с домами личного состава, а жили поэскадрильно, вырос целый спортгородок. Командиры подразделений и сам Северов участвовали в занятиях, поддерживали свою форму. Петрович быстро навел порядок в хозяйстве, повара летали как электровеники (здесь, правда, такого еще не знают), старшина Тарасюк снова был всемогущ. Ташнов тоже трудился не покладая рук, приходилось его даже с некоторыми начинаниями по чистоте притормаживать. Уже через неделю дивизию и аэродром было не узнать. Но были и такие, кто заниматься не хотел, дескать, и так наваляем фашистам поганым. Не хуже некоторых и вообще с крыльями родились. И где вы все были, когда мы кровь проливали, в самолетах горели, на парашютах летали? Сам Северов награды надевал только при необходимости, даже дубликаты Звезд Героя не носил. Эту же манеру переняли и все остальные, так что новички с наградами (и на груди его могучей в пятьсот четырнадцать рядов одна медаль блестела кучей, и та за выслугу годов) с удовольствием гнули пальцы перед летчиками, чьи гимнастерки не несли ничего, кроме гвардейского значка. Задействовать комиссара Олег не стал, просто собрал личный состав, сказав своим, чтобы надели гимнастерки с наградами. Формальным поводом стало объявление приказа о награждении 7-го ГИАП орденом Александра Невского. Верховный решил отметить не только летчиков, но и всю часть в целом. Новички с круглыми от удивления глазами разглядывали иконостасы на груди своих командиров, военно-воздушные понты сразу закончились, но трех человек, которые Олегу особенно не понравились своим поведением и продолжали бухтеть, он отправил в кадры наркомата, а на их место запросил новых. Трое новичков появились через два дня, среди них Олег с удивлением увидел Женю Цыплакова. Из разговора Северов узнал, что Женя был ранен, при выписке из госпиталя случайно узнал о наборе в дивизию, сам явился в кадры и добился перевода. Как удалось сухопутному летчику пробиться в морскую часть, объяснять не стал, сказал просто, что очень хотел. Олег сделал его своим ведомым, так как Владлен согласился принять звено в родной третьей эскадрилье.
Неожиданно появился Музыка – узнал откуда-то, стервец, что будет награждение полка. Прибыл за день до торжественного мероприятия, когда все уже было готово. Вручать орден прилетел тот самый пожилой дивизионный комиссар, которого Северов видел выходящим из кабинета Жаворонкова, гостями были Остряков и Лестев, остальные генералы из командования Брянским фронтом передавали поздравления. Летный состав был построен на укатанном снегу аэродрома, все действия были отрепетированы заранее. После короткой речи дивизионного комиссара и довольно длинной речи Музыки с бесконечными лозунгами и заверениями в преданности делу Ленина-Сталина, продолженной в том же стиле комиссаром Ташновым, к Боевому Знамени полка прикрепили орден. Приятной неожиданностью стало награждение семи летчиков второй Золотой Звездой, счет каждого из них превысил сорок сбитых. Затем состоялось торжественное прохождение, впереди полковой коробки 7-го ГИАП шел дважды Герой Советского Союза гвардии капитан Брянцев, Знамя полка нес Аверин, Денис имел прекрасную строевую выучку, ассистентами шли два лейтенанта, командиры звеньев и новеньких. Дивизионному комиссару все очень понравилось, полк и дивизию он похвалил. Музыка цвел майским цветом, на обеде после церемонии снова говорил речи, приезжий комиссар удивленно поднимал брови, но ничего не сказал. Вечером он улетел обратно в Москву, а утром 19 марта Северову принесли вызов, согласно которому Мимосралович и улетел, разумеется, по очередному важному делу и снова на неделю.