1 апреля 1942 года, штаб 5-ой ударной армии, Волховский фронт.
Вечером этого длинного для нас дня мы подводили итоги нашего наступления. Первый этап прошёл на ура, мои орлы смогли нейтрализовать большую часть тяжёлой артиллерии противника, причём часть её в итоге захватили наступающие части и сразу стали использовать её по прямому назначению. Мои ухари просто ночью скомуниздили прицелы с замками, а когда подошли наши части, вернули всё на место.
— Знаешь Игорь, мне просто не верится, что у нас всё так легко и просто получилось.
— Не легко, во-первых, пришлось поработать моим разведчикам и диверсантам, а во-вторых, если бы не 2-я ударная, то мы могли и не справится с наличными силами. Не забывайте, немцы были вынуждены значительную часть своих сил бросить на удержание 2-ой ударной в котле и её уничтожении, а кроме того, нам предстоит ещё расширить коридор. Просто немцы прошляпили наше появление, да и не думали они, что мы считай с ходу пойдём в атаку. Где это видано, что бы подготовка к такой операции длилась всего два дня.
— Как коридор расширять будем?
— Сегодня ночью пополнить части топливом и боеприпасами, а утром пойдём вперёд. По крайней мере стационарных укреплений у противника считай нет, если только отдельные узлы, а их будем уничтожать. Подгоняем КВ и они с расстояния гасят их, правда калибр конечно маловат, но под прикрытием их огня пехота будет продвигаться вперёд. Ещё добавим бронетранспортёры с их пулемётами, они тоже своим огнём будут поддерживать наступающих.
— Потери будут большими.
— Не особо, если гнать бойцов просто вперёд не взирая на вражеский огонь, то да, а так они при малейшем сильном сопротивлении падают на землю и ждут, пока танки и бронетранспортёры не уничтожают огневую точку, после чего снова поднимаются. Если первой пустить бронетехнику, то мы имеем все шансы её потерять, а без неё пехота противника не выбьет, или выбьет. Но опять с огромными потерями. Мой метод наиболее щадящий, и технику сохраним и среди пехоты потери будут небольшими.
— Не знаю, Игорь, ладно, завтра увидим.
2 апреля 1942 года, пробитый коридор, Волховский фронт.
Первоочередной задачей, кроме расширения коридора, было отогнать немцев от Шлиссельбурга, что бы можно было построить нормальную переправу и соединить Ленинград с Большой Землёй. Выделив бойцам, которые ночью переправились из Ленинграда и гарнизону Шлиссельбургской крепости роту КВ и половину своих снайперов, а также по паре артиллерийских дивизионов, остальные свои силы я бросил на расширение коридора. Использовав в получасовой артиллерийской подготовке полк трофейных гаубиц, мы поприветствовали немцев с новым днём, а затем ленинградцы пошли в атаку. За это время немцы успели настроить достаточно огневых точек вокруг Шлиссельбурга, а потому выкурить их было не лёгкой задачей и даже артобстрел не слишком сильно их потрепал. Тут сразу стали использовать мою тактику, КВ не спеша двигались сразу за пехотой, правда не в её рядах, а несколькими сотнями метрами позади. Как только немцы открывали по нашей пехоте огонь, так сразу КВ начинали бить по проявившимся огневым точкам, а кроме них работали и мои снайпера, также двигаясь позади пехоты, они на общем фоне были почти незаметны, тем более в своих белых маскировочных балахонах. Проинструктированные ещё перед атакой, бойцы сразу падали в снег, как только немцы начинали стрелять и ждали, пока танкисты и снайпера не подавят огневые точки. Пускай и медленно, но верно бойцы двигались вперёд, хорошо накормленные вчера ночью и сегодня утром, воодушевлённые пробитием коридора, пускай пока и совсем узкого, а также тем, что их не бросали на убой, они с новыми силами неумолимо шли вперёд. Перед наступлением им кроме всего прочего выдали по четыре гранаты Ф-1, а также проинструктировали о её применении, и теперь достигнув построек, бойцы щедро закидывали их в дома и подвалы, где укрылись немцы, а чуть позже стали вовсю использовать и трофейные толокушки, хотя они и были послабей наших лимонок. Немецкая артиллерия вела огонь, но был он достаточно слабым, так как мои разведчики и диверсанты ночью опять ушли к немцам в тыл и основательно проредили их артиллерию, в основном теперь они сняв часовых, забирали прицелы с орудийными замками и уходили, тем самым выводя немецкие гаубицы из строя. К вечеру немцев оттеснили километров на 5 от Шлиссельбурга, так что этой ночью наши сапёры из заранее подготовленных материалов навели переправу, и через Неву, на противоположный берег двинулись танки. Конечно это значительно ослабляло Ленинград, но в свете происходящих событий немцам сейчас будет не до наступления на город, а затем, когда нормально заработает коридор, танки легко смогут вернуться назад. Кроме этих танков на другой берег переправилась и стрелковая дивизия для усиления 5-ой ударной. Кстати КВ проехали без проблем, хотя уже подтаявший лёд и трещал, но всё же длинные брёвна брошенные на лёд держали. Во время строительства сапёры ещё обливали их водой, так что к утру брёвна вмёрзли в лёд, что несколько повысило надёжность переправы, хорошо, что ночью температура опускалась, так что вода успевала подмёрзнуть. Пока КВ ждали готовности переправы, первыми стали переходить Неву пехотинцы. Много войск выделить нам в поддержку Ленинградский фронт не мог, но и батальон КВ с полнокровной дивизией, это если считать её с ранее выделенным полком, значительно нас усилили. Пока ленинградцы оттесняли немцев от Шлиссельбурга, мы с нашими силами тоже теснили немцев и тоже продвинулись в среднем километров на 5, пользуясь отсутствием подготовленной обороны, вот только нам пришлось значительно рассредоточить свои силы, так что подмога из Ленинграда пришлась нам в самый раз.
Глава 4
Глава 4
Анализируя сложившуюся обстановку, я подумал, зачем нам в одиночку вкалывать, как папа Карло, когда другие кое-чем груши околачивают. Нет, без дела они конечно не сидели, это я так, утрирую, но вот задействовать и их тоже, было бы не плохо. Время уже почти ночь, а я через наших связистов связываюсь с генералом Сухомлининым, командующим 8-ой армии. Хотя уже и поздно, но генерал ещё не спит, вот я предлагаю ему присоединиться к нашему веселью. Я, стальным катком иду по флангу второй и третей линий обороны немцев, а войска 8-ой армии, по мере моего движения присоединяются к нам. Под это дело я взял всю свою дивизию, а кроме того роту КВ и прямо с утра, без артподготовки, так как били во фланг, двинулся вперёд. Продвигаться получалось с трудом, очень медленно, хотя немецкие позиции и были в основном к нам повёрнуты боком, но воевать немцы от этого не разучились. Используя любые подходящие места, они яростно сопротивлялись, так что приходилось постоянно использовать танки, как самоходные бронированные артиллерийские точки. Медленно продвигаясь вперёд, КВ огнём своих орудий подавляли места немецкого сопротивления и вперёд не лезли. Я намечал рубеж, вот его мои бойцы и брали, при этом очень тщательно отслеживая немецкую противотанковую артиллерию, которую и давили в первую очередь. Пехота двигалась вперёд только после того, как бронетехника орудиями и пулемётами зачищала все опорные точки, и как только встречала сильное сопротивление, как сразу залегала, дожидаясь, пока эти точки не подавят огнём. Такая тактика позволяла свести собственные потери к минимуму, правда жрала просто прорву боеприпасов. По мере моего продвижения, в атаку поочерёдно переходили войска 8-ой армии, они прорвав первую линию обороны немцев, затем тоже развернулись и двинулись уже вдоль этой самой первой линии, таким образом большая часть немецких укреплений оказалась бесполезна. Памятуя о собственном фланге, я часть войск 8-ой армии как раз и ставил в оборону собственного фланга.
За целый день мы продвинулись лишь на десяток километров, но и это было очень неплохо, так как Севастьянов смог потеснить противника лишь на 2 — 3 километра. Немцы, осознав угрозу, которая от нас исходила, принялись лихорадочно перебрасывать против нас свои части, так что их сопротивление сильно возросло. Мои диверсанты с разведчиками немного пощипали их, в основном артиллерию и снабженцев, но затем им пришлось срочно сваливать, обозлённые немцы принялись основательно шерстить свой тыл, и тут даже немецкая форма уже не могла помочь, так как начались тотальные проверки. Остались только несколько небольших групп разведчиков с рациями, но их задача была именно разведка, докладывать нам о всех немецких передвижениях. За два дня боёв мы полностью расстреляли все немецкие снаряды, которые захватили, но зато прилично сэкономили свои, так как все эти два дня работали исключительно трофейные гаубицы. Пехота тоже во всю использовала трофейные орудия, правда в основном противотанковые, нашлись у них артиллеристы, это те, кого после госпиталя или после фильтра в пехоту законопатили. Они выкатывали такие орудия на прямую наводку и садили по немецким огневым точкам. Вот немецких танков оказалось не так много, кое что пожгли мои диверсанты, а остальные просто уничтожили КВ и противотанковая артиллерия, которой у нас оказалось достаточно, в основном моей, но и трофейной тоже.