С. 333 ...нарядивши в праздничное отца своего платье, перекрестил из Афанасья — Буфоном. — Буфон (франц. bouffon) — шут. Поскольку отец Фирюлина оценивается как хороший помещик, а его сын — поклонник французов — как жестокий гонитель всего отечественного, можно предположить, что старый барин одевался в русское платье, вызывавшее смех сына.
С. 336 Перед ним — у него, за ним.
С. 337 О, нестерпима часть! — о, нестерпимая участь!
С. 338 Деликатес — от франц. delicatesse — утонченность, нежность
Какие врали! — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 521–522).
...красные каблуки я, а она чепчики — мода на каблуки красного цвета как у женской, так и у мужской обуви была заимствована из Франции в последней трети XVIII века. Чепчики вошли в моду в тот же период.
С. 339 О, Paris! — О, Париж! (франц.)
С. 339 Mon Dieu! — Боже мой! (франц.)
Mon coeur! — Сердце мое! (франц.)
Horrible! — Ужасно! (франц.)
Mon ami! — Мой друг! (франц.)
С. 340 Parbleu! — Черт возьми! (франц.)
Monseigneur! — Государь! (франц.) (полное обращение крепостного крестьянина к своему помещику).
Madame! — Государыня! (франц.)
Monsieur — господин (франц.).
Бездельник — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 512).
Mon cher! — Дорогой мой! (франц.)
Стоя назади — на запятках кареты.
С. 341 «Поди» — кричали кучера и лакеи или форейторы, отгоняя прохожих от кареты.
Mariez-vous — женитесь (франц.).
Что это за тварь? Меня отцом называть смеет! — Л. И. Кулакова отмечает параллель этой реплики с фрагментом из «Копии с отписки», напечатанной в журнале Н. И. Новикова «Трутень»: «С Антошки за то, что он тебя в челобитной назвал отцом, а не господином, взято пять рублей и он на сходе высечен. Он сказал: я-де это сказал с глупости, и напредки он тебя, государя, отцом называть не будет» (Комментарий. С. 742).
С. 342 Безделка — см. примеч. к «Чудакам» (с. 538).
Впервые: Собр. соч. Т. 3. СПб., 1787. Написана и впервые представлена в Петербурге около 1782 г. Возможно замысел возник в 1780 г., когда Княжнин хлопотал об освобождении московской девицы Марьи Гавриловны Барановой из-под опеки притеснявшего ее секретаря А. А. Игнатова. На столичной императорской сцене вновь появилась лишь в 1811–1812 гг. и была сыграна всего трижды. В Москве опера была очень популярна; впервые дана 22 мая 1782 г. и до 1807 г. прошла 22 раза в Петровском театре и в здании Воксала. «Скупого» ставили на рубеже XVIII и XIX вв. также в крепостных (у А. Р. Воронцова) и вольных провинциальных (харьковском) театрах. Музыку к опере написал В. А. Пашкевич (см. примеч. к «Несчастью от кареты» на с. 550).
С. 345 Сиятельная — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 515).
С. 347 Полушка — см. примеч. к «Хвастуну» (с. 524).
Тороватый — щедрый.
Киса — кошелек.
С. 348 Провал ее возьми! — Провались она!
С. 351 Хочет поддеть на лылы — хочет обмануть.
С. 351 Человеколюбие!.. В старину этих длинных слов у нас не слыхать... — ср. слова Бартоло в «Севильском цирюльнике» (1775) Бомарше: «Век варварства!.. что он дал нам такого, за что мы могли бы его восхвалять? Всякого рода глупости: вольномыслие, всемирное тяготение, электричество, веротерпимость, оспопрививание, хину, энциклопедию и драматические произведения...» (д. I, явл. 3).
...процентов десятка по три слупишь... — огромный процент, так как официально обычной брали 6%. А. П. Сумароков говорил о своем зяте А. И. Бутурлине как о безжалостном ростовщике, приводя в доказательство, что он берет по десяти рублей со ста, то есть 10% (Письма русских писателей. С. 104).
Дочь ли, сына ли, племянницу ли вспоишь... вот те и воспитание... — здесь Скрягин упоминает устаревавшие домостроевские принципы воспитания детей, в которых главное внимание уделялось физическому здоровью, измерявшемуся степенью упитанности ребенка (ср. воспитание Митрофанушки в «Недоросле» (1781) Д. И. Фонвизина).
А ныне завелись какие-то монастыри... корпусы... ссудные да сохранные казны! — имеются в виду: Воспитательное общество благородных девиц при Смольном монастыре (создано в 1764 г.), Сухопутный шляхетный (1732 г.) и Морской (1752 г.) кадетские и Пажеский (1759 г.) корпусы, ссудные и сохранные казны (кассы) (впервые — в 1771 г.) при Воспитательных домах (приютах) и других культурно-просветительных учреждениях для обеспечения денежного состояния детей, воспитывающихся за счет государства, после достижения ими совершеннолетия, а также для помощи «нужду в деньгах имеющим и в той нужде ростовщиками утесняемым». Ссудные кассы выдавали денежные ссуды под 6-процентный залог драгоценностей и недвижимости, причем один процент отчислялся на нужды Воспитательного дома. Перечисленные учреждения находились в ведении И. И. Бецкого, ставшего незадолго до написания пьесы начальником Княжнина, и казались венцом гуманности, плодом просвещения и даже смелым экспериментом в духе современной французской философии. Должно, однако, заметить, что при всей прогрессивности их устройства и неоценимом вкладе в развитие русской культуры, быт воспитанников этих заведений зависел порой от лиц, подобных княжнинскому Скрягину: на стол воспитанника Сухопутного кадетского корпуса в день полагалось 18 коп., Пажеского корпуса — рубль, что, по свидетельствам мемуаристов, оказывалось явно недостаточным для молодых организмов. В Воспитательном доме на каждого ребенка отводилось всего 27 руб. в год, что определяло высокую смертность питомцев (за десятилетие 1780-х гг. из них выжило всего 12 процентов). Известно также, что бухгалтер ссудной кассы Х. Ф. Фрейтаг за 1779–1782 гг. службы задолжал казне 6826 руб. 10 коп.