Клариче. Нельзя открыть ему правду?
Беатриче. Я еще не освободила вас от клятвы.
Клариче. Что же мне делать?
Беатриче. Потерпеть немного.
Клариче. Боюсь, что это терпение мне обойдется дорого.
Беатриче. Не бойтесь. После страхов и огорчений лишь слаще будут радости любви. (Уходит.)
Клариче. Не могу я мечтать о радостях любви, когда вижу вокруг одни огорчения. Ах, что правда, то правда: в жизни только и есть, что страдания да надежды, а радостей очень мало. (Уходит.)
ДЕЙСТВИЕ II
СЦЕНА 1
Внутренний дворик в доме Панталоне.
Сильвио и доктор.
Сильвио. Прошу вас, синьор отец, оставьте меня в покое!
Доктор. Нет, ты погоди, ответь мне толком.
Сильвио. Я вне себя!
Доктор. Зачем пришел ты во двор к синьору Панталоне?
Сильвио. Затем, чтобы заставить его либо сдержать данное мне слово, либо ответить за нанесенное мне тяжкое оскорбление!
Доктор. Но ведь нельзя делать такие веши в собственном доме Панталоне! Ты сумасшедший, если гнев заводит тебя так далеко.
Сильвио. Кто поступает с нами гадко, тот не заслуживает никакого уважения.
Доктор. Согласен. Панталоне поступает как непорядочный человек. Но все-таки не следует так спешить. Предоставь это мне, милый Сильвио. Я поговорю с ним: быть может, я сумею вразумить его и подсказать ему его долг. Поди куда-нибудь и подожди меня. Только уйди из этого дворика. Не надо сцен. Я дождусь синьора Панталоне.
Сильвио. Но я, синьор отец…
Доктор. Но я, синьор сын, желаю, чтобы мне повиновались.
Сильвио. Хорошо, послушаюсь вас — уйду. Поговорите с ним. Я подожду вас у аптекаря. Но если синьор Панталоне будет упираться, то ему придется иметь дело со мною. (Уходит.)
СЦЕНА 2
Доктор, затем Панталоне.
Доктор. Бедный мальчик, мне жаль его. Конечно, синьору Панталоне не следовало подавать нам надежды, пока он окончательно не убедился в смерти туринца. Как бы сделать, чтобы Сильвио успокоился и не зашел в своем гневе слишком далеко.
Панталоне (выходит; про себя). Что делает доктор у меня в доме?
Доктор. А, синьор Панталоне, мое почтение!
Панталоне. Ваш слуга, синьор доктор. А я как раз направлялся к вам и к вашему сыну.
Доктор. Правда? Очень хорошо. Полагаю, вы шли к нам, чтобы подтвердить, что синьора Клариче будет женою Сильвио?
Панталоне (запинаясь). Наоборот, хотел сказать…
Доктор. Нет, не надо подыскивать оправданий. Мне жаль, что вы попали в затруднительное положение. Все, что произошло, будет забыто во имя нашей дружбы.
Панталоне (запинаясь, как раньше). Конечно, в виду обещания, данного синьору Федериго…
Доктор. Да, да, вы были застигнуты им врасплох, не успели разобраться во всем и не подумали, как вы оскорбляете нашу семью.
Панталоне. Как вы можете так выражаться, когда был другой договор…
Доктор. Знаю, что вы хотите сказать. На первый взгляд может показаться, что обручение с туринцем нерасторжимо, ибо скреплено договором. Но ведь то был договор только между ним и вами, тогда как наш договор подтвержден самой девушкой.
Панталоне. Все это так, но…
Доктор. А ведь вам хорошо известно, что в брачных делах: «Consensus et non concubitus facit virum».[5]
Панталоне. Я по-латыни не знаю, а только говорю вам…
Доктор. Нельзя губить также и девушку.
Панталоне. Вы хотите сказать еще что-нибудь?
Доктор. Я сказал всё.
Панталоне. Так вы кончили?
Доктор. Кончил.
Панталоне. Могу я говорить?
Доктор. Говорите.
Панталоне. Милый мой синьор доктор, со всей вашей ученостью…
Доктор. Насчет приданого мы сговоримся. Немножко больше, немножко меньше — для меня не важно.
Панталоне. Опять пошла музыка сначала. Дадите вы мне говорить?
Доктор. Говорите.
Панталоне. Я хочу сказать, что ученость ваша дело хорошее и полезное, но в данном случае она никуда не годится. Синьор Федериго там, в комнате, с моей дочерью, и если вы знаете, как совершаются браки, то найдете, полагаю, что тут всё в порядке.
5
Consensus et non concubitus facit virum — согласие, а не сожительство создают права мужа; то есть раз есть согласие, нет необходимости в фактическом сожительстве с точки зрения права.