СЦЕНА 8
Змеральдина и Сильвио.
Змеральдина. Этого я понять не в состоянии. Видеть, как девушка готова убить себя, и стоять, вылупив глаза, будто это сцена из комедии.
Сильвио. Дура! Что ж, ты думаешь, она и вправду убить себя хотела?
Змеральдина. Не знаю, право, — знаю только одно, что если бы я не подоспела во-время, так ее, бедняжки, уже не было бы на свете.
Сильвио. Ну, еще много времени понадобилось бы, чтобы шпага коснулась ее груди.
Змеральдина. Смотри, какой лгун! Да ведь на волоске была…
Сильвио. Все это ваши бабьи выдумки!
Змеральдина. Да, если бы мы были похожи на вас! Скажу поговоркой: поделили поровну — нам скорлупки, вам ядрышки. Про женщин разнесли славу, будто они изменницы, а мужчины только и делают, что изменяют на каждом шагу. О женщинах болтают безумолку, а о мужчинах ни гу-гу! Нас ругают, а вам все сходит с рук. А знаете, почему все это? Потому что законы пишут мужчины; вот если бы взялись за это женщины, так было бы как раз наоборот. Дали бы власть мне, например, так я сунула бы всем неверным мужчинам по ветке в руку, и все города сразу превратились бы в леса.[8] (Уходит.)
СЦЕНА 9
Сильвио один.
Сильвио. Сомнений нет. Клариче изменила мне. Признается, что была наедине с Федериго, и выдумала про какую-то клятву, чтобы скрыть истину. Неверная! А это покушение на самоубийство — обман, желание провести меня, растрогать. Но хотя бы мне суждено было пасть от шпаги соперника, все же я никогда не оставлю мысли о мщении. Этот недостойный умрет, и неблагодарная Клариче увидит, как он кровью своей расплатится за ее любовь! (Уходит.)
СЦЕНА 10
Зала в гостинице с двумя дверьми в глубине и двумя боковыми.
Труфальдино, затем Флориндо.
Труфальдино. Ну, и не везет же мне! Из двух моих хозяев до сих пор ни один не пришел обедать. С полудня прошло уже два часа, а никого нет. А потом придут оба сразу, и я влопаюсь; двум сразу не прислужишь, вся штука и раскроется. Тсс… Один уже тут. Тем лучше.
Флориндо. Ну, как? Разыскал ты этого Паскуале?
Труфальдино. Мы ж с вами уговорились, синьор, что я пойду искать его после обеда.
Флориндо. Не могу дождаться.
Труфальдино. Вот и надо было вам прийти обедать пораньше.
Флориндо (про себя). Никак не удается мне удостовериться, что Беатриче здесь.
Труфальдино. Вы сказали мне: пойдем заказывать обед, а сами ушли из дому. Наверное, все блюда перестояли.
Флориндо. Да мне пока не хочется есть. (Про себя.) Схожу-ка я на почту, сам справлюсь, не узнаю ли чего-нибудь.
Труфальдино. Имейте в виду, синьор, что в этой местности полагается кушать; кто не кушает, тот заболевает.
Флориндо. Я должен пойти по спешному делу. Если вернусь к обеду, хорошо; нет — поем вечером. А ты, если хочешь, вели подать себе обед.
Труфальдино. Очень хорошо! Если так, то располагайте собой, как вам будет удобнее, — это ваше дело!
Флориндо. Кошелек оттягивает мне карман; возьми, положи в сундук. (Передает Труфальдино кошелек со ста дукатами и ключ.) Вот и ключ.
Труфальдино. Я положу, а ключ принесу вам.
Флориндо. Нет, нет, после отдашь. Я не хочу задерживаться. Если не вернусь к обеду, приходи на площадь. Дождаться не могу, когда ты разыщешь наконец Паскуале. (Уходит.)
СЦЕНА 11
Труфальдино, затем Беатриче с бумагой в руке.
Труфальдино. Хорошо, что позволил мне заказать себе поесть! Этак я согласен. Не хочет есть — его воля. А моя комплекция голода не выносит. Пойду-ка спрячу кошелек, да п…
Беатриче. Эй, Труфальдино!
Труфальдино (про себя). О, чорт!
Беатриче. Синьор Панталоне деи Бизоньози передал тебе кошелек со ста дукатами?
Труфальдино. Передал, синьор.
Беатриче. Почему же ты мне его не отдаешь?
Труфальдино. Это разве для вашей милости?
Беатриче. Как, разве для меня? А что он тебе сказал, когда давал.
8
Размышления Змеральдины насчет супружеских измен перекликаются со многими мотивами итальянского фольклора. Римская песенка гласит: «Если бы все обманутые мужья повесили себе на рога фонарики, можно было бы подумать, что в городе иллюминация».