Леди Уишфорт. Ну что говорить — пытка!
Миссис Марвуд. А тут еще юнцы из Темпла[306] вроде бы для дела все записывают, и знаете зачем? Чтоб потом еще раз меж собой все обсудить и потешить рассказом трактирную челядь.
Леди Уишфорт. Час от часу не легче!
Миссис Марвуд. Это еще не все. Добро бы этим кончилось! А то ведь и так бывает: запишут репортеры — они ведь скорописью, раз-два — и в газету! Ну и пойдет по рукам! Разносчики газет примутся орать об этом во всю глотку, а голос у них покрикливей, чем у того знаменитого торговца камбалой[307] или у торговки сушеным горохом. И вы будете это слушать несколько дней кряду, пока не оглохнете.
Леди Уишфорт. Нет, я этого не вынесу! Мой друг, ступайте и все уладьте, уладьте, прошу вас! Я заплачу. Отдам все, себя, свой капитал, племянницу и ее приданое — все, все, лишь бы избегнуть скандала.
Миссис Марвуд. Поймите, сударыня, я ничего не советую. Только по-дружески разъясняю вам, раз вы сами не видите, какие тут возможны неприятности. А вот и мистер Фейнелл. Если он согласится все уладить втихую, я буду просто счастлива. Поймите, мне куда приятней будет поздравить вас с удачей, нежели выказывать вам сочувствие.
Леди Уишфорт. О я не сомневаюсь в этом, моя душечка, конечно, конечно.
Фейнелл. Сударыня, эта дама, ваша приятельница, просто одолела меня просьбами, и я согласился предоставить вам право пожизненно пользоваться вашим капиталом при условии, что вы не станете больше выходить замуж. В противном случае — штраф, какой я почту уместным.
Леди Уишфорт. Не выходить замуж?
Фейнелл. Да, никаких больше сэров Роуландов! Чего доброго, следующего самозванца мы уже не успеем вовремя разоблачить.
Миссис Марвуд. Мне думается, что миледи без колебаний примет это условие. Она уже достаточно натерпелась от мужского вероломства. К тому же, сударыня, когда мы с вами отправимся в уединенные рощи, мы навсегда простимся с подобными мыслями.
Леди Уишфорт. Да-да, конечно. А если в том возникнет настоятельная потребность, ну, скажем, для здоровья или еще почему?
Фейнелл. О, когда брачная жизнь будет вам предписана врачами, мы это обсудим. Только я оставляю за собой право самому выбрать вам жениха. Если лекарство пойдет на пользу, неважно, какой лекарь его пропишет. Далее: моя жена записывает на мое имя остаток состояния, все еще ей принадлежащий, и живет на ту сумму, которую я определю ей по своему усмотренью.
Леди Уишфорт. Но такого бессердечного обращения с женами не встретишь и в Московии!
Фейнелл. А я научился этому у придворных его величества царя Петра[308], когда зимой он вел здесь переговоры, — так вот, за перцовым бренди они открыли мне некоторые тайны семейных нравов и политики северного полушария. Право же, нам стоит кое-что у них перенять. И наконец: мне, как главе семьи и вашему зятю, причитается шесть тысяч фунтов, которые составляют половину капитала миссис Милламент, доверенную до срока вашему попечению. Она лишается этих денег — согласно последней воле и завещанию вашего покойного мужа, сэра Джонатана Уишфорта — ибо она пренебрегла вашим разумным советом и отказалась от брака с сэром Уилфулом Уитвудом, коего, будучи заботливой теткой, вы ей подыскали.
Леди Уишфорт. Но мой племянник был не в себе: он даже не сумел за ней толком поухаживать.
Фейнелл. Я пришел предъявить вам ультиматум, и никаких возражений слушать не стану.
Леди Уишфорт. Тогда хоть дайте мне время подумать.
Фейнелл. Лишь пока составляется документ, который вам надлежит скрепить своей подписью в ожидании других бумаг, более подробных и обстоятельных. В свою очередь я приму меры, чтобы все было сделано с наивозможной поспешностью. А сейчас я пойду и займусь указанным документом. Надеюсь, к моему возвращению вы успеете обо всем хорошенько поразмыслить. (Уходит.)
306
...юнцы из Темпла... — учащиеся адвокатских корпораций Миддл-Темпл и Иннер-Темпл, здания которых некогда принадлежали монастырю рыцарей-храмовников (тамплиеров). В 1308 г. монастырь был упразднен Эдуардом II, а в 1346 г. Темпл был превращен в училище права. В Темпле все рождает исторические и литературные ассоциации: одним из студентов Миддл-Темпла был Чосер. Здесь работали Томас Мор и Ричард Шеридан, бывал Диккенс, жили Сэмюэл Джонсон, Уильям Теккерей, Чарлз Лэм.
307
...знаменитого торговца камбалой... — Некий торговец рыбой, неоднократно упоминаемый в бытоописательной литературе той поры, отличавшийся могучим голосом, что немало способствовало его коммерческому успеху.
308
...А я научился этому у придворных его величества царя Петра... — Петр I посетил Англию в 1697 г.