Шарпер. Почему вид у тебя кислый, как у новобрачного, который выяснил, что он у супруги не первый?
Хартуэлл (в сторону). Ад и дьявол! Неужели он что-нибудь пронюхал? А если нет, я буду дураком, коли проболтаюсь. Притворюсь-ка да испытаю его. (Громко.) Ха-ха-ха! Разве это причина для хандры, Том? Так ли уж редки подобные несчастья?
Шарпер. Нет, отнюдь, нет. Кое-кто из женщин проходит через этот искус, прежде чем запереться в обители супружеских утех. Но, прошу тебя, пойдем, или я отправлюсь один и сам наслажусь этой леди. Всего хорошего, Джордж! (Удаляется.)
Хартуэлл (в сторону). О пытка! Как он мучит и терзает меня! Проклятье! Признаться мне в своем позоре или сознательно позволить ему распутничать с моей женой? Нет, это невыносимо. (Громко.) Шарпер!
Шарпер. Ну, что еще?
Хартуэлл. Ох! Я женат.
Шарпер (в сторону). Прощай, хандра! (Громко.) Женат?
Хартуэлл. Да, женат — безусловно и непоправимо.
Шарпер. Спаси тебя господь, друг! Давно?
Хартуэлл. Целую вечность! Я женился два часа тому назад.
Шарпер. Наш старый холостяк женат! Вот забавно! Ха-ха-ха!
Хартуэлл. Проклятье! Ты еще насмехаешься! Послушай: если ты дорожишь нашей дружбой и бережешь свою репутацию, не подходи близко к этому дому, к этому угловому дому, к этому публичному дому. И не задавай вопросов. (Уходит.)
Шарпер. Клянусь небом, он рехнулся.
Сеттер.
Шарпер. Ты снова здесь, мой Меркурий[51]?
Сеттер. Не возражаю против высокого слога, сэр: мои успехи дают мне право на подобный титул — Меркурий тоже был сводником. Но сейчас, хоть я и краснею, признаваясь в этом, я несколько унизил достоинство своего высокого звания и опустился до устройства заурядных брачных дел.
Шарпер. Чьих, например, милейший проныра?
Сеттер. Буду краток — у меня еще куча важных поручений. Наш план осуществляется в соответствии с вашим замыслом. Блефф оказался сущим предателем: подкупает меня, чтобы я свел его с подлинной леди, а сэру Джозефу подсунул подставную.
Шарпер. Ах, мерзавец! Но надеюсь...
Сеттер. Нет, нет, сэр, за меня не беспокойтесь. Я по секрету сообщил рыцарю о предательстве, и он согласился казаться обманутым с виду, чтобы обмануть капитана на деле.
Шарпер. Где невеста?
Сеттер. Переодевается к свадьбе в доме одного моего друга. Но сюда направляется целое общество. Если вы проследуете со мной, сэр, я вам все расскажу.
Сцена четвертая
Вейнлав (Араминте). О это было безумие. Неужели вы не простите меня? Мужчина, утративший разум, вправе ждать от женщины сострадания.
Араминта. Которым он пренебрегает, как только приходит в себя.
Вейнлав. Я не прошу ни о чем, кроме прощения.
Араминта. Если уж вы попрекнули меня ложным прощением, до чего дойдет ваша наглость, когда вам дадут его на самом деле? Не стоит прощать того, кто не заслуживает, чтобы на него гневались.
Белинда (Беллмуру). По совести говоря, я решила выйти замуж за вас лишь для того, чтобы избавиться от вашей назойливости: вы такой беспокойный влюбленный, что подаете надежду стать более чем заурядным тихоней-мужем.
Беллмур. Вы так думаете? Или это убеждение таких, как вы?
Белинда. Конечно. Вы, модные мотыльки, низвели брак до того, что он стал похож на легкое французское блюдо.
Беллмур (в сторону). Надеюсь, без соуса в виде французской болезни.
Белинда. Вы такие искусники в приготовлении его, то есть в ухаживании, что можно подумать, будто вы готовите красивый обильный стол, но когда мы садимся за еду, она оказывается привлекательной лишь с виду, а на деле холодной и невкусной. Подчас это лишь остатки того, что невесть сколько раз подогревалось для других и напоследок, окончательно остыв, подается жене.
Беллмур. Не оставить родной жене ни одного горячего блюда может лишь отпетый негодяй. Вы, робкие девы, составляете себе превратное представление о муже как о существе, разительно непохожем на того мягкого, покорного, уступчивого, легкого человека, который именуется влюбленным, а потому заранее противопоставляете брачные невзгоды радостям ухаживания. Нет, ухаживание до брака — все равно что музыка в театре до начала спектакля: подлинное наслаждение наступает тогда, когда взвивается занавес.
51
Меркурий — в античной мифологии вестник богов, посредник в их дедах, глашатай Зевса, покровитель купцов, послов, путников.