Я к о в. За двадцать минут всех? Молодец!
К о с т я. И Прибылев и Перчаткин — мещане: они отказались, а я люблю Маню по-прежнему… Я искренне хочу жениться, я должен, я обязан… Яков, жениться необходимо…
Я к о в. Тебе необходимо, что ж ты меня уговариваешь?
К о с т я. Решено. Если она простит, приходи через десять минут поздравить.
Я к о в. Хорошо. Только бы через пять минут в тебе Лев Толстой не проснулся. (Уходит.)
К о с т я. Постучу и скажу прямо и просто: «Маня, что написано в прошлом, я зачеркиваю, а в настоящем пойдем распишемся». (Делает энергичный жест и шагает к даче.)
Ему пересекает дорогу П р и б ы л е в. Костя останавливается. Прибылев стучит. Выходит М а н я. Из окна выглядывают О л ь г а П а в л о в н а и К а р а у л о в. Во время речи Прибылева Костя медленно подходит, все более пораженный.
П р и б ы л е в. Мария Сергеевна! Моя любовь сильнее всякого прошлого. Я прошу вас быть моей женой.
Костя остолбенел.
О л ь г а П а в л о в н а. Все-таки бог есть!
П р и б ы л е в. Мари, я жду.
О л ь г а П а в л о в н а. Мария, отвечай.
М а н я. Федор Федорович, я не люблю, но не могу не уважать вас. (Смотрит на Костю.) В то время как другие оскорбляли меня, убегали при одном моем появлении, вы выступили, как настоящий большой человек. Оставайтесь, я постараюсь полюбить вас. (Протягивает ему руку.)
О л ь г а П а в л о в н а и К а р а у л о в выходят на террасу.
О л ь г а П а в л о в н а. И стараться нечего. Да разве можно вас не полюбить, Федор Федорович!
К а р а у л о в. Федя, ты — светлая личность! Не оправдывайся — светлая. Ты, ты… (Наталкивается на Костю.) Не путайтесь под ногами, молодой человек!
О л ь г а П а в л о в н а. Федор Федорович, в комнаты: побеседуем. Люблю вас слушать.
Лаская и поддерживая П р и б ы л е в а, уводят его в дом. Маня через плечо уничтожающе смотрит на Костю. Пауза. Гордо поворачивается и скрывается в комнатах.
К о с т я. Ведь я шел… Я же шел… Я же уже шел! (Уходит в отчаянии.)
Входят Я к о в и Р а я.
Р а я. Кажется, я напрасно разоткровенничалась. Вы здорово изменились… Я вас считала настоящим другом…
Я к о в. Я — для всех друг. Высококвалифицированный спец по дружбе! Ходячая сберкасса чужих тайн и переживаний. Вклады поступают непрерывно. Меня все принимают за счетовода, бухгалтера сердечных дел. А может быть, в прошлом я сам миллионер? Возможно, я тоже вложил все свое состояние в одно прекрасное предприятие? И прогорел. Теперь я только кассир: храню чужие ценности! Несите!
Р а я. О чем вы? Не понимаю.
Я к о в. Извините, Рая. Я сам не понимаю. Но все-таки я вам друг, кардаш. И все очень прекрасно. Я не спрашиваю: кто он. Зачем? Он от вас ушел — значит, худой человек. А если худой человек ушел — попутного ветра в спину. Все будет хорошо. (Размахивается, чтобы хлопнуть ее по плечу, но спохватывается и еле касается.) Теперь с вами надо, как со стеклянной посудой!
Из дачи выходит М а н я.
Ой, новые вкладчики идут! Кассир сбежал! (Уходит.)
Маня подбегает к Рае.
М а н я. Рая, позабудь все, что я сегодня говорила! Ничего не бойся! Роди и живи смело! На свете есть новые, широкие люди, и один из них меня любит. Правда, я люблю… нет, любила другого… Ах! Сегодня я сорок страниц в дневнике напишу! Рая, во-первых, ты останешься у меня. Молчи, пожалуйста. Во-вторых, у тебя будет заработок по специальности. Он — инженер-путеец. Он для меня все сделает. Хотя он и без меня все устроит: это благороднейший человек!
Р а я. Спасибо. Очень неловко, но работа действительно нужна.
М а н я (убегая). Сейчас я его пришлю. Я ему уже говорила.
П р и б ы л е в выходит из дачи. Встречаясь с М а н е й, которая проходит в комнаты, целует ей руку, кивает и направляется к Рае. Она при его приближении встает.
П р и б ы л е в. Ты? Вы? (Оглядывается.) Зачем вы здесь? Если я вам нужен, могли найти меня в Москве; наконец, на моей даче.
Р а я. Я вас не искала.