Повторение восемнадцатого брюмера Бонапарта его ничтожным племянником было фарсом. Однако и фарс может многому научить.
Комедия-фарс В. Шкваркина «Принц Наполеон» весела и поучительна, а в творчестве писателя является новой страницей. Это историческая пьеса.
Но как со времен «Предательства Дегаева» и «Года-горна» обогатилось и усовершенствовалось искусство драматурга! Как виртуозно и зрело написан «Принц Наполеон»!
Писатель-патриот, автор, прекрасно изучивший сцену и влюбленный в жизнь, изобретатель, никогда не успокаивающийся тем, что уже изобретено, путник, идущий путями непроторенными, злой, когда зло стоит на дороге, и добрый, когда видит добрых людей и о них рассказывает, — таков комедиограф Василий Васильевич Шкваркин, один из зачинателей советской драматургии.
И. Шток
ЧУЖОЙ РЕБЕНОК
Комедия в трех действиях
К а р а у л о в С е р г е й П е т р о в и ч — старый музыкант; играет в оркестре на виолончели.
О л ь г а П а в л о в н а — его жена; тридцать пять лет тому назад кончила гимназию, но после занималась исключительно домашним хозяйством.
М а н я — их дочь, двадцати лет, начинающая драматическая актриса.
П р и б ы л е в Ф е д о р Ф е д о р о в и ч — инженер, лет сорока.
К о с т я — студент-практикант.
Я к о в (Юсуф) — студент-практикант, аджарец.
З и н а — дачная подруга Мани.
С е н е ч к а П е р ч а т к и н — молодой зубной техник.
Р а я — студентка.
А л е к с а н д р М и р о н о в и ч — отец Раи.
П о ч т а л ь о н.
Действие происходит на даче под Москвой летом 1933 года.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Лесистая местность. Две старые плакучие березы. Кругом молодая поросль. Фасад небольшой дачи с террасой и балконом на вышке. Площадка, столик, скамьи, клумба.
К о с т я выходит на балкон. Мечтательно осматривается кругом. За ним — Я к о в.
Я к о в. Костя, ты куда приехал? На дачу или на практику? Я спрашиваю: зачем приехал? Дорогу проводить?
К о с т я. Ну, дорогу.
Я к о в. В белых брюках можно время проводить, а не дорогу. (Подает Косте книгу.) Читай.
К о с т я. У меня что-то с голосом… Хрипы какие-то…
Я к о в. У тебя хрипы? Хорошо. Садись. (Берет книгу, ищет.) Шоссейные дороги… Так… А слушать здоровье позволяет?
К о с т я. Ну, позволяет.
Я к о в. Поперечный профиль…
Костя оглядывается. На площадку входит М а н я с тетрадью в руках.
(Читает.) «Под поперечным профилем проектируемой дороги подразумевается поперечный разрез ее».
К о с т я (глядя на Маню). Правильно.
Я к о в (продолжает). «Этот разрез показывает положение дороги относительно земной поверхности».
К о с т я. Правильно.
Я к о в (поднимает голову и продолжает тем же тоном). Я надрываюсь, читаю ему вслух, а он, ишак, не слушает.
К о с т я. Правильно.
Яков молчит.
Ну? Профиль дороги…
Я к о в (поднимается, видит Маню). Врешь, профиль на дороге. Теперь и хрипы и штаны — все ясно.
К о с т я. Тише, пожалуйста.
Я к о в. Ты должен был меня предупредить.
К о с т я. О чем?
Я к о в. О своем бедственном состоянии. Тифозные, гриппозные должны предупреждать.
К о с т я. Я же не тифозный!
Я к о в. Все равно: влюбленный — значит больной.
К о с т я. Яков, она здесь… Ругайся вполголоса.
Я к о в. Попал жить в одну комнату с влюбленным!
К о с т я. Это же не заразно.
Я к о в. Зато неприятно. Каждый день бриться будешь, сегодня брюки, завтра воротничок, потом и до галстука докатишься. Скажи честно: галстук привез?
К о с т я. Ну, привез.
Я к о в. Как же с тобой жить после этого?
К о с т я (видя, что Маня ушла, громко). А нельзя ли не орать, гувернантка противная?
Я к о в. От нормального я бы «гувернантки» не снес.
К о с т я. Ты не свирепей, пойми, ведь я, ведь со мной, ведь у меня… Яша, друг! (Обнимает Якова.)
Я к о в. На людей начал бросаться. Прямо лунатик!
М а н я вновь выходит на площадку.
Я к о в. Я ей пожалуюсь. Ма…
Костя увлекает Якова в дверь вышки.
М а н я (с ролью в руках). Я одна на сцене… Здесь рампа, там публика… Жутко… Ой, как жутко! Вот они — зрители. Какие все страшные!.. Лучше не смотреть. Ведь они не знают, что это моя первая роль. Главное, не волноваться. Так. Тишина. Хорошо — тишина, а если в зрительном зале кашляют, как в туберкулезном санатории? И вдруг провал? Нет, я буду играть замечательно. Но как же играть, когда я роли не понимаю? Дело происходит до революции. Девушка сошлась с любимым человеком. Ничего особенного. Он ее бросил. Пожалуйста, вот бы не заплакала! У нее должен родиться ребенок. Тоже ничего сверхъестественного. Об этом узнают родители и выгоняют дочь из дому. Подумаешь, трагедия — взяла и переехала! Все знакомые от нее отвернулись. Да я бы сама не взглянула на таких знакомых. Наконец, героиня встречает студента. Она вся потянулась к нему, он весь потянулся к ней; но, узнав о ребенке, больше не приходил. Туда и дорога! А она страдает. Четыре акта, восемь картин страдает. Из-за чего? Из-за чего? Как нелепо жили люди! Ах, если бы теперь встретить хоть одну такую девицу! Посмотреть, расспросить… Не понимаю… Хотела обратиться к автору — оказывается, он умер естественной смертью: от недостатка гонорара. Ему хорошо, а у меня через месяц премьера. Так — рампа, так — публика… Я вхожу… и ничего не понимаю!