М а н я. Да, а вас прошу в мою личную жизнь не вмешиваться. Это бестактно. Постарайтесь исправиться и с пустяками, вроде замужества, не приставать. Я сейчас переживаю драму. (Хлопает по тетради.) Трагедию! (Уходит.)
К а р а у л о в. Ты с нами поделись. Куда же ты в кусты переживать побежала?..
О л ь г а П а в л о в н а. А мы опять в терроре сидим…
Входят З и н а и Р а я.
К а р а у л о в. Зина, Зиночка…
Зина останавливается. Р а я идет дальше и скрывается.
О л ь г а П а в л о в н а. Зиночка, не отталкивайте нашу просьбу.
К а р а у л о в. Мы к вам, как к старшему товарищу.
З и н а. А что? А что?
К а р а у л о в. Маня вам ничего такого трагического не рассказывала?
З и н а. А что?
О л ь г а П а в л о в н а. Не знаем, только с ней что-то стряслось или вот-вот стрясется… Вот она…
К а р а у л о в. Видите, какая жуткая походка?.. (Ольге Павловне.) Прячься, а то опять попадет.
Уходят в комнаты. Входит М а н я. Зина тихо приближается к ней сзади. Входит С е н е ч к а и невольно подслушивает из-за угла дачи.
М а н я (из роли). «Что мне делать?» Нет, не так! «Что мне делать?.. Сказать матери… Она не переживет этого. Уйти? Но куда?.. А что будет с ребенком? Какая жизнь его ожидает?.. Моего ребенка… Моего ребенка! Умереть?»
З и н а. Только не отчаивайся! Маня, милая, я все слышала. Разве можно из-за этого умирать?
Маня в первую секунду не понимает, потом хохочет.
Конечно, ты актриса и смеешься очень естественно, только я все понимаю.
М а н я. Я просто вслух говорила, сама с собой, роль готовила.
З и н а. Врешь, ты говорила со слезами на глазах. Родителей, конечно, надо обманывать, а подругу — это свинство. Я такого отношения не заслужила.
М а н я (приняв решение). Хорошо. Помоги мне. Что делать? Что делать?
З и н а. Первое — не отчаивайся, второе — дай слово ни в каком случае не умирать. Я ничего не буду расспрашивать, только скажи — это Костя?
М а н я. Потом, потом.
З и н а. Я понимаю. Слушай: ко мне приехала подруга. Она в таком же положении.
М а н я. Познакомь, познакомь меня с ней!
З и н а. Сейчас. Я ее приведу. Маня, я ничего не буду расспрашивать, только — это Костя?
М а н я. Потом узнаешь. Зина, помни, никому ни слова.
З и н а. Маня! (Указывает себе на грудь.) Забытая, немая могила.
На балконе появляется К о с т я.
Он? Да? Не буду мешать! Сейчас приведу. (Уходит.)
М а н я. Сегодня для моего дневника материал есть.
Костя с балкона протягивает Мане руку.
К о с т я. Маня, мне нужно очень много тебе сказать.
М а н я. Мне тоже.
К о с т я. Ну, говори!
М а н я. Нет, сначала ты говори. (Пауза.)
К о с т я. Тебе хорошо?
М а н я. Хорошо. (Пауза.) А тебе?
К о с т я. Очень хорошо.
В дверях появляется Я к о в, хватает К о с т ю и тащит его в комнату.
Гувернантка противная!
Входят З и н а и Р а я.
З и н а. Вот, познакомьтесь. Вы не стесняйтесь: беда у вас одинаковая. Только Рая поумней: решила от беды избавиться.
М а н я. Это правда?
Р а я. Да. А вы?
М а н я. Я — нет. Я не понимаю женщин, которые отказываются от детей. Что их толкает? Крайняя нужда? Легкомыслие? Трусость?
З и н а. Что ты, что ты! Нельзя же сейчас иметь ребенка!
М а н я. А когда можно? Когда я обзаведусь квартирой, обстановкой, няньками? Да? В сорок лет? Тогда в придачу к мебели и дети разрешаются? Спокойно, буржуазно и пакостно. Бояться иметь ребенка — значит не верить в будущее, не верить в нашу жизнь… Погубить самое дорогое, милое, радостное…
Рая обнимает Маню.
Р а я. Верно, верно!.. Все правда…
З и н а. Новое дело!
Р а я. Я сама часто так думала… И вдруг вы… так верно, так хорошо это сказали… Я тоже хочу ребенка.
М а н я (смущенно). Погодите… Я вовсе не думала, что мои слова так сильно повлияют. Может быть, у нас разные условия, обстоятельства…
Р а я. Вы замужем?
М а н я. Н-нет!
Р а я. Я тоже нет.
М а н я. Дорогая, все-таки мое положение гораздо легче.
Р а я. Чем же?
М а н я. Легче, поверьте на слово. Вы напрасно меня слушали.