Л ю с я. Ефросинья Михайловна, душечка… Вы же знаете, я всегда…
К л а в д и й. Подождите, мама… Мы еще не договорили…
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. После, после, Клавдюша… (Уходит с Люсей.)
К л а в д и й. Опять помешали. (Вздыхает. Взял гитару. Берет несколько аккордов.)
Входит С е р г е й.
С е р г е й (с порога). Клавдий Захарыч, я считаю, что вы совершаете грубую ошибку.
К л а в д и й. Какую, Сергей Иваныч?
С е р г е й. Что у вас происходит с Гусаровой?
К л а в д и й. С какой Гусаровой? А… из Орловского облоно?
С е р г е й. Да, да. После моего телефонного разговора с обкомом ей выделили два дома. И вот я только сейчас узнал, что в последнюю минуту их отдали Красногорскому рудоуправлению. И по вашей лично вине, как работника бухгалтерии. В чем дело?
К л а в д и й (прокашлявшись). Дело в следующем: их деньги еще не поступили на наш счет…
С е р г е й. Но ведь у нее на руках копия перевода. Да еще ак… ак… Ну, как это у вас называется?
К л а в д и й. Акцептованного перевода, вы хотите сказать? Что ж, акцепт акцептом, а денег на счету еще нет.
С е р г е й. Но ведь они могут поступить каждую минуту. Почему такая недоверчивость? Это бюрократизм, за который вы ответите.
К л а в д и й. Бюрократизма здесь никакого, Сергей Иваныч. Когда оборотных средств нет, за каждую копейку цепляемся. Красногорцы перевели раньше — пожалуйста, получите дома. А то еще в арбитраж потянут.
С е р г е й. А почему ж у вас с оборотными средствами такая петрушка?
К л а в д и й. Затоварились материалами, Сергей Иваныч, в связи с переходом на конвейер. Видали, что на складах делается? А тут еще рабочих рук не хватает.
С е р г е й. Словом, сказка про белого бычка. А что прикажете Гусаровой делать?
К л а в д и й. Ехать домой. И государственные деньги здесь попусту на командировку не тратить. Придет пора — и без нее отгрузим.
С е р г е й. Но ведь — школа. Дети.
К л а в д и й. Целое лето впереди.
С е р г е й. Ладно. Разбирайтесь сами. Какое мне дело, в конце концов… (Резко отвернулся, отошел в сторону. Рассеянно трогает гитару.)
К л а в д и й (не сразу, робко). Сергей Иваныч…
С е р г е й (сухо). Да?
К л а в д и й. Вы… на Курильские острова едете?
С е р г е й (так же). Да.
К л а в д и й. Какой вы счастливый, Сергей Иваныч.
С е р г е й (все так же). Да?
К л а в д и й. Ну как же. Воевали… Европу всю прошли. А теперь из Калининграда — на Курильские острова. Весь мир, можно сказать, у вас как на ладони. А я вот до тридцати лет дожил — и все на одном месте…
С е р г е й. Значит, стремленья нет.
К л а в д и й. Эх, Сергей Иваныч! Если бы вы только знали… Обрабатываешь документы иной раз… Возьмешь накладную откуда-нибудь издалека, из Туркмении, скажем… Разложишь ее перед собой, как карту, и воображаешь, будто ты не финработник, а покоритель пустыни, и не на стуле сидишь, а верхом на верблюде каком-нибудь качаешься… Раз до того закачался, что весь баланс испортил. Вот и история была…
С е р г е й. Скажите, Клавдий Захарыч… А ваша сестра похожа на вас?
К л а в д и й. Какая сестра? (Вспомнив, решительно.) Сергей Иваныч… Тут просто недоразумение… Дело в том, что сестер у меня…
Распахивается дверь. Появляется З а х а р Д е н и с ы ч.
З а х а р Д е н и с ы ч. Знакомьтесь — наша дочка. (Выводит за руку Женю в нарядном платье.) Зовут ее Женя… А это, Женя, Усков Сергей Иваныч… Герой Отечественной войны… (Словно споткнувшись, умолкает, узнав в Сергее человека, встреченного им на комбинате.)
Сергей и Женя изумленно смотрят друг на друга.
С е р г е й (Жене). Так это вы — Женя? А… чемоданчик мой?
З а х а р Д е н и с ы ч. Знакомы?
Женя круто поворачивается и бежит к двери, но натыкается на Е ф р о с и н ь ю М и х а й л о в н у, которая вводит разряженную по последней моде Л ю с ю.
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. Познакомьтесь, наша дочка Люся…
К л а в д и й. Как — ваша дочка?
Л ю с я (увидев Сергея). Ах!..
С е р г е й (Люсе). И вы — дочка?
З а х а р Д е н и с ы ч. Наша дочка?