Ж е н я. Тактику и стратегию нужно понимать, Захар Денисыч. Ударить один раз, но метко. Комсомольский комитет готовится… Сперва материал соберем, а потом сразу — выступление в печати, слет молодых новаторов, и вас, как самого молодого, вместе с вашими предложениями на первое место.
З а х а р Д е н и с ы ч. Не о месте хлопочу. Корреспондента бы нам сюда столичного… Или вообще человека со стороны. Характер нашего Степана Андреича знаешь? (Пауза.) А что, если бы тебе с ним поговорить?
Ж е н я. С директором?
З а х а р Д е н и с ы ч. Да нет. С Сергеем Иванычем.
Ж е н я. А при чем здесь Сергей Иваныч?
З а х а р Д е н и с ы ч. Если б он остался…
Ж е н я. Ну?
З а х а р Д е н и с ы ч. Помог бы нам.
Ж е н я. А что он, инженер?
З а х а р Д е н и с ы ч. Боевой человек — вот главное. Я приглядывался — настойчивый он… Авторитет, как у военного, есть… Попробуй, Женя. А?
Ж е н я. Да что же я могу?
З а х а р Д е н и с ы ч. Ты все можешь, Женечка. Мигни только — со всего света парни сбегутся.
Ж е н я. Глупости это, Захар Денисыч.
З а х а р Д е н и с ы ч. Сама говорила: тактика и стратегия… Увлечь его надо, понимаешь?
Ж е н я. Да он мне совсем не нравится.
З а х а р Д е н и с ы ч. Не важно.
Ж е н я. Как — не важно?
З а х а р Д е н и с ы ч. А так. Подумай — кто с этим делом, кроме тебя, настолько знаком?
Ж е н я. С каким делом? Что вы говорите?
З а х а р Д е н и с ы ч. Ну, с сушилкой, с сушилкой.
Ж е н я. Так вы о сушилке?
З а х а р Д е н и с ы ч. А о чем же? С самого начала толкую: надо увлечь Сергея Иваныча сушилкой.
Женя смеется.
Чего ты?
Женя смеется.
Я с тобой серьезно говорю.
Ж е н я. Уморили, Захар Денисыч… Ха-ха-ха!
З а х а р Д е н и с ы ч (передразнивает). Ха-ха-ха… Нет в тебе никакой тонкости чувств, Евгения. Как хочешь, а Сергея Иваныча должна уговорить. (Посмотрел в окно.) Вот он идет. Действуй.
Ж е н я. Нет-нет. (Хочет убежать.)
З а х а р Д е н и с ы ч. Да что ты ерепенишься? Не понимаю.
Ж е н я. Именно — не понимаете. Пустите меня…
Входит С е р г е й.
З а х а р Д е н и с ы ч. Ну как, Сергей Иваныч, дела?
С е р г е й. Все в порядке. Завтра еду.
З а х а р Д е н и с ы ч. Ну и хорошо. Тут Женя хотела с вами поговорить… А я пойду сосну.
Ж е н я (шепотом). Нет… нет…
З а х а р Д е н и с ы ч. Не дури… (Идет к двери. На ходу шепотом Жене.) Не робей. Главное — потоньше, потоньше… (Уходит.)
Пауза.
С е р г е й. Спасибо за чемодан…
Ж е н я. Пожалуйста.
Снова пауза.
С е р г е й. Что ж мы стоим? Сядем… (Предлагает ей стул.)
Оба садятся таким образом, что Сергей оказывается спиной к двери, куда ушел Захар Денисыч, а Женя — лицом к ней. Пауза.
Вы что-то хотели сказать?
Ж е н я. Я?
З а х а р Д е н и с ы ч (высунувшись из-за двери, делает знаки — надувает щеки, дует. Наконец, не выдержав, шепчет). Сушилка.
Сергей оборачивается. З а х а р Д е н и с ы ч еле успевает спрятаться.
С е р г е й. Что это у вас? Мышки?
Ж е н я. Нет, кошки. (Встает со стула.)
С е р г е й. Куда же вы? Значит, раздумали? Подождите минутку…
Ж е н я. Зачем?
С е р г е й. У нас с вами как-то все странно получается. А мне бы хотелось поближе познакомиться с вами.
Ж е н я. Почему?
С е р г е й. Скажите, вы стихов случайно не пишете?
Ж е н я. С чего вы взяли?
С е р г е й. Мне почему-то показалось, что у вас должно получиться.
Ж е н я. Напрасно показалось.
С е р г е й. Жаль. Но любите стихи?
Ж е н я. Люблю.
С е р г е й. Тогда знаете что? Напишите мне на память хотя бы одну какую-нибудь строчку… любимую… А? (Достает бумагу, карандаш, протягивает Жене.)
З а х а р Д е н и с ы ч снова высовывается из-за шкафа, пишет по воздуху пальцами, которое Женя должна написать Сергею: «Сушилка». Женя отмахивается. З а х а р Д е н и с ы ч скрывается.
(Принимает этот жест за отказ.) Не хотите?
Ж е н я. Что же я вам напишу? Я вас совсем не знаю…
С е р г е й. Не важно.
Ж е н я. Я так не могу.
С е р г е й. Ну, тогда не стихи, а прозу… Напишите, что хотите. Все, что взбредет в голову…
Ж е н я. Но зачем это вам?
С е р г е й. Это, конечно, смешно, но… (Мнется.) Ну, хотя бы для того, чтобы я мог по почерку узнать ваш характер.
Ж е н я. Ах, вот что… Пожалуйста. (Берет бумагу.) Диктуйте.
С е р г е й. Есть. Пишите. (Диктует.) Вы…
Ж е н я (пишет). Вы…
С е р г е й. Мне…
Ж е н я (пишет). Мне…
С е р г е й. Нравитесь. Точка.
Ж е н я (сразу останавливается). То есть как это: «Вы мне нравитесь»? Ничего подобного. Откуда вы взяли, что вы мне нравитесь?
С е р г е й. Да не я, а вы. Я же ясно диктую — вы.
Ж е н я. Но пишу-то я. Получается, что вы мне нравитесь.
С е р г е й. Еще приятней.
Ж е н я. Но это неправда. Слышите, неправда.
С е р г е й. Жаль. А вот вы мне нравитесь. И это — правда. По-настоящему.
Ж е н я. Знаете, что я вам скажу, Сергей Иваныч?
З а х а р Д е н и с ы ч (высунувшись из-за шкафа, шепотом). Про сушилку… Про сушилку…
Ж е н я (Захару Денисычу.) Оставьте вы это.