Л ю с я (останавливает ее, с вдохновением). Стойте! Не подходите к ним.
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. Бесчувственная! Не любишь Клавдю…
Л ю с я (обнимает ее). Душенька, Ефросинья Михайловна! Ну как вам объяснить? Ведь это же все — одно воображение! Пустая мечта… Оружие не засверкает! Ни холодное, ни огнестрельное!
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. Почему ты знаешь?
Л ю с я. Не тот век!
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. Ты меня веками-то не путай!.. Я на всякий случай за Захар Денисычем сбегаю. (Удаляется, бормоча.) Холодное… Огнестрельное…
Слышны шаги. Л ю с я прячется в кустах. Выходит С е р г е й с очками в руках.
С е р г е й. Клавдий Захарыч! Вот ваши очки!
Показывается К л а в д и й.
К л а в д и й. Нашли?
Сергей передает ему очки.
(Надевает очки.) Спасибо. Теперь я вооружен. (Торжественно.) Сергей Иваныч! Обращаюсь к вам, как мужчина к мужчине. (Пауза. Одним духом.) Возьмите меня с собой на Курильские острова!
С е р г е й. На Курильские острова? С чего это вы вдруг?
К л а в д и й. Не могу я больше здесь оставаться! Вы не думайте, что это из-за работы… Наоборот!.. Спросите нашего главного бухгалтера! Даст самую лучшую рекомендацию. Ведь на моих плечах весь расчетный стол… Веду самостоятельный баланс… За годовой отчет опять-таки я отвечаю! Специальные курсы по тройной итальянской бухгалтерии окончил! Словом, по работе все хорошо. А уехать я все-таки должен! Уважительная причина. Поймите меня, как мужчина мужчину…
С е р г е й. Понимаю. Только Курильские острова — вещь серьезная.
К л а в д и й. Именно об этом я и мечтаю! Свой характер хочу испытать: человек я или просто… простокваша!
С е р г е й. Но вы же только что сами сказали…
К л а в д и й. Да не по службе — в личной жизни! А на Курильских островах я пригожусь, увидите! Может быть, там счетная часть иногда хромает… Возьмите меня с собой! Не откажите!
С е р г е й. Да я же там не распоряжаюсь, чудак вы человек!.. Если хотите ехать, пожалуйста. Мне же веселее.
К л а в д и й. Берете? Согласны? (Бросается к Сергею, сжимает его в своих объятиях.)
В это время из-за кустов появляются запыхавшиеся Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а и З а х а р Д е н и с ы ч.
С е р г е й (старается вырваться из объятий Клавдия). Пустите! Сумасшедший!
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а (всплескивает руками). Держи! Держи их, Захарушка! Без холодного, без огнестрельного, голыми руками душат!..
Старики растаскивают Сергея и Клавдия.
Л ю с я (выбежав из-за кустов, бросается Клавдию на шею). Любимый… Наконец-то заговорил. Как мужчина!
К л а в д и й (в объятиях Люси). Значит…
Л ю с я. Ну конечно же! Давно нужно было сообразить!
К л а в д и й. Тогда… (Подводит Люсю к старикам.) Принимайте дочку, родители!
З а х а р Д е н и с ы ч. Дочку?
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. Погоди, Клавдюша. Да ведь ты ее только что скорпионом называл…
К л а в д и й. Мамаша… Вы языка любви не понимаете.
З а х а р Д е н и с ы ч. Выходит, старуха, нагадала ты себе дочку! (Клавдию.) Имей в виду — разговор у нас пока неофициальный…
С е р г е й. Поздравляю вас, Клавдий Захарыч! Поздравляю вас, Люся!
Л ю с я. Спасибо, Сергей Иваныч. Вы уж на меня не обижайтесь.
С е р г е й. За что?
Л ю с я. Ведь я давеча здесь, на горке… Просто хотела, чтоб вы остались у нас подольше. А стихи я случайно в вашем дневнике прочитала… Не удержалась. Простите.
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. Моя все это вина, Сереженька…
С е р г е й. Так это ваша затея? И с Люсей, и с Женей?
Е ф р о с и н ь я М и х а й л о в н а. С Женей? Нет, про Женю я ничего не знаю…
З а х а р Д е н и с ы ч. А про какие стихи вы толкуете?
С е р г е й.
З а х а р Д е н и с ы ч. Но вы-то откуда знаете эти стихи?
С е р г е й. Как — откуда? Получил еще на фронте в ящике с подарками.