Выбрать главу

С е р г е й. Да нет… Просто так… Читайте, если хотите.

Д а н и л  Д а н и л ы ч (читает).

«Когда под жаворонка трель Наедине тебе взгрустнется, Знай, хоть за тридевять земель, А сердце друга отзовется. Для счастья душу береги… Оно придет. Его — не смерить. Не сомневайся. Не беги. Ведь быть счастливым — значит верить».

Правильно сказано. Кто автор? (Ищет.)

С е р г е й. Не знаю.

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Как не знаете?

С е р г е й. А так. Вообще странная история. Попал этот листок ко мне давно, еще на фронте — в ящике с подарками, как водится… И зародилась с тех пор у меня мечта: кончится война — обязательно отыскать ее…

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Кого?

С е р г е й. Кто написал.

Д а н и л  Д а н и л ы ч. А вы уверены, что это она?

С е р г е й. Почерк женский — это точно. Недаром я одному графологу три банки консервов отвалил. А главное, слова какие. (Читает.) «Знай, хоть за тридевять земель, а сердце друга отзовется…» Знаете, я даже часто ее видел во сне…

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Кого?

С е р г е й. Ту, кто написала эти строчки.

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Но ведь они же без подписи.

С е р г е й. Это неважно. Все равно, я уверен — это замечательная, чудесная девушка. Если бы вы знали, как помогли мне тогда ее слова. (Повторяет.) «Ведь быть счастливым — значит верить»… И я поверил. И вот прошли годы… Скрывать не буду: были встречи, знакомства… Были встречи, но словно голос какой-то шептал: не то, не она… Не настоящее… Эх, если бы…

Пауза.

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Что?

С е р г е й. Да нет, ничего… Глупости, конечно. Если б найти ее… Ту, кто писала…

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Да она — если это она — с тех пор, наверное, давно замуж вышла. Ребят куча…

С е р г е й. Ну и что же?

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Как — ну и что же?

С е р г е й. Я просто поблагодарил бы ее от всего сердца и пошел бы своей дорогой.

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Э-э, нет… Никуда не годится. Что это еще за фебрис грустилис? А ну-ка, спросим медицину, что делать, когда пехотный капитан в отставке вешает нос? (Сунулся за ширму, вытаскивает гитару и берет аккорд.)

С е р г е й. Что я вижу? Жива и невредима? Знаменитая гитара, целительница из палаты номер один?

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Совершенно точно. Прошу соблюдать тишину. Курс лечения начинается. (Поет, аккомпанируя себе на гитаре.)

Скажи-ка мне, дружище, Товарищ боевой: С какой такой кручины Поник ты головой? Тряхни задорным чубом, — Охота ли тужить, Когда родному дому Ты можешь послужить! Тоске скомандуй: шаг назад, Кру-у-у-гом! А ну-ка, марш вперед, солдат, Бе-е-е-гом! Перед тобой рубеж крутой, Так — в бой! Везде, где ступишь ты ногой, Твой дом! Пускай друзья далеко, Но вешать нос нельзя! Смелей — и вновь найдутся Заветные друзья. Забота, не забота — Шагай всегда вперед. Советская пехота Нигде не пропадет! Тоске скомандуй: шаг назад! Кру-у-у-гом! А ну-ка, марш вперед, солдат, Бе-е-е-гом! Перед тобой рубеж крутой, Так — в бой. Везде, где ступишь ты ногой — Твой дом!

С е р г е й. Правильная песня. Спасибо, Данил Данилыч. (Жмет ему руку.)

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Ну вот и хорошо… Значит, все в порядке? Едете?

С е р г е й. Так точно.

Д а н и л  Д а н и л ы ч. К нам?

С е р г е й. На Курильские острова.

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Как на Курильские острова?

С е р г е й. Вы же сами спели: «Перед тобой рубеж крутой, так — в бой». Иду в бой. До свидания, спасибо за все, Данил Данилыч. (Обнимает его.)

Д а н и л  Д а н и л ы ч. Подождите, подождите… Одну минутку. (Вдруг приняв решение.) Хорошо, решили ехать — езжайте. Но просьбу мою вы можете выполнить, надеюсь? Не бойтесь — личную, не имеющую к вам никакого отношения.