Ю с у ф. Докатился! «Бывшим» стал! Все, что в мою руку попадает, потом в его застревает! Вонзает все свои тридцать два зуба мне в душу да еще называет «бывшим!»
С у х с у р о в. Эй, осел! Если я тебя временно уволил за пьянство, так я же сказал тебе, что опять приму. Чего тебе еще надо.
Ю с у ф (испугавшись). А я о чем говорю?
С у х с у р о в (манит Юсуфа к себе пальцем). Иди сюда!
Ю с у ф (боясь подойти). А ну-ка, попробуйте ударить, рука заболит!
С у х с у р о в. Иди сюда… (Наливает коньяк.) Цып-цып-цып! Я собираюсь послать Абидджана на курорт. Здоровье этого человека тебе еще нужнее, чем мне! Достань ему денег на путевые расходы, а об остальном я сам позабочусь. Иди!
Ю с у ф, обрадованный, что его не побили, сует в карманы две бутылки коньяку и уходит, бормоча: «Все на мои деньги… Все на мои деньги…»
Н е т а й х о н (неожиданно). Возвращаются! (Вместе с Сухсуровым уходит в дом.)
Входят Х о д ж а р с А б и д д ж а н о м.
А б и д д ж а н (продолжая говорить). А я думал, что вы родственница Нусрата-ака.
Х о д ж а р. Нет, они меня взяли из детдома, вот уже тринадцать лет.
А б и д д ж а н. Тринадцать лет? И вы все тринадцать лет все время у них?
Х о д ж а р. Нет, я один раз выезжала на хлопок. (Сладко вспоминая.) Девушек было много… мы песни пели… Я еще в канаву упала…
Н е т а й х о н (в окне). И чего они там тянут!..
С у х с у р о в (в окне). Я вижу, братец у тебя — самая настоящая рохля!
А б и д д ж а н. А какое у вас образование?
Х о д ж а р. В детдоме я закончила три класса. А после этого дядя Кары обучал меня по арабскому хафтияку: «Раббикумо туказзубон…» А начало-то я и забыла! (Совершенно серьезно.) А если это прочитать сорок тысяч раз, а потом дунуть на веревку, то она превратится в змею!
А б и д д ж а н. Вот как? Да ведь змей на свете и так много! Ну ладно, значит, как змей размножать вас тут научили! А чему-нибудь еще вы хотели бы учиться?
Х о д ж а р. Нет. Я для этого не гожусь. У меня ум не развит.
А б и д д ж а н. А откуда вы знаете, что у вас ум не развит? Сами решили?
Х о д ж а р. Нет, Нетайхон так говорит. И Нусрат-ака тоже так говорит.
Абидджан берет Ходжар за руку.
Н е т а й х о н (в окне). Сейчас клюнет!
С у х с у р о в (в окне). Да обними же ты ее, ну!
А б и д д ж а н. А у самой Нетайхон, думаешь, ум развит?
Х о д ж а р. Наверно, развит. У нее чуть не каждый вечер голова болит. Но как только дядя Кары подует на нее с молитвой, так сразу все проходит.
А б и д д ж а н. А вы не слушайте их речей, Ходжархон! Вы очень хорошая девушка и учиться сможете не хуже их, а даже лучше. Просто вы зачахли у них в этом доме. Я вас увезу и устрою в школу для взрослых. Поедете со мной?
Х о д ж а р. А разве вы не насовсем сюда приехали?
А б и д д ж а н. Нет, я здесь только в отпуске. Хочу деньков пять-шесть походить по городу да и вернусь обратно.
Х о д ж а р. А мне говорили совсем другое!
А б и д д ж а н. А я знаю, что вам говорили. Вас хотят выдать за меня замуж, да?
Х о д ж а р. Да, они говорили…
А б и д д ж а н. А что вы сами скажете?
Х о д ж а р (потупившись). Раньше я боялась, хотела отказаться.
А б и д д ж а н. А теперь? Поедете со мной в Мирзачуль?
Х о д ж а р. Нет! Не поедем! Нетайхон-апа сказала, что они перепишут этот дом на нас.
А б и д д ж а н. Да. Они мне об этом говорили… (Взял ее за обе руки.)
Н е т а й х о н (в окне). Ой, клюнул!
С у х с у р о в (в окне). Обнимай скорей! Дом наш!
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В доме Сухсурова. Вечер.
С у х с у р о в, Н е т а й х о н и Х о д ж а р.
Н е т а й х о н. Абид все еще говорит, что увезет тебя в Мирзачуль?
Ходжар молчит.
С у х с у р о в. Если он скажет, что увезет тебя, поедешь?
Ходжар молчит.
Н е т а й х о н. Эх, башка!.. Жена всю жизнь должна поворачивать мужа в нужную сторону! Если сразу не повернешь, то потом над твоей судьбой даже обезьяны будут смеяться.