Бустан поневоле сходит с супы.
Б у с т а н. Здравствуйте…
Ш а к а р. Здравствуйте, как живете, Бустан-буви?
Б у с т а н. О-о! (Бросив взгляд на Каримджана.) Откуда вы мое имя знаете?
Ш а к а р. Дорога-ая, кто же не знает медалистку Бустан-буви Норматову!
Б у с т а н. Не Норматову, а Эрматову…
Ш а к а р. Какая разница. Главное — ваше имя. И медаль.
Б у с т а н (польщенная). Как вас зовут?
Ш а к а р. Шакар-буви Ашуралиева. Ношу фамилию своего старика.
Б у с т а н. Ваша матушка дала вам хорошее имя… Ну, прошу к плову. Мы только что ели, он еще не остыл.
Ш а к а р. Сказать по правде, я такая голодная — хоть прошлогодний плов дайте, и то съем.
Б у с т а н. Веселая вы женщина!
Ш а к а р. Ах, дорогая Бустан-буви, лучше уж быть веселой! А горе — будь оно проклято. И сам не огорчайся, и других не огорчай.
Б у с т а н. Я вот никого не обижаю. А меня — все обижают.
Ш а к а р. Ах, дорогая, почувствуешь запах паленого — огляди собственный халат. Ну, да вы не тратьте сил на пустяки — приехал Каримджан, вот и радуйтесь.
Б у с т а н. Конечно, как же не радоваться… Вот и вы дочку дождались. Подыскали ей жениха?
Ш а к а р. О, Бустан-буви, вы же образованная женщина, разбираетесь, что к чему, книги читаете. Недаром там пишут о любви и верности. Хорошо, когда молодые сами себе пару находят.
Б у с т а н. Вы для того и распустили дочке уздечку, чтоб она подходящую пару нашла?
Ш а к а р. О-о… ну, а если я взнуздаю и не будет она с любимым человеком — вся ее жизнь прахом пойдет!
К а р и м д ж а н. А это и для вас горе…
Б у с т а н (в сердцах, глянув на Каримджана). Ладно, это ваше дело, распускать свою дочь или нет, а я уздечку сына из рук не выпущу. Такого не бывает, чтобы родители детям зла пожелали!
Ш а к а р. Правильно, не бывает. Те родители, что в старину своих девчушек старикам отдавали, тоже им не желали зла…
Б у с т а н (разъясняя). Такие вещи в старые времена бывали.
К а р и м д ж а н. И сейчас такие найдутся… Разве что немножко другого требуют. Только нынешняя молодежь не соглашается. Одни прямо говорят, ну, а другие… другие стариков жалеют, вот и стараются им объяснить…
Б у с т а н. Мне объяснять нечего, сама понимаю. С какими трудами я тебя вырастила, воспитала… Если я тебя теперь на желанной девушке не женю, — всё, так и уйду из жизни, ничего не получив!
К а р и м д ж а н. Матушка, да кто с моей женой жизнь-то проживет — я или вы?
Б у с т а н. Я тебе найду, а ты проживешь.
Ш а к а р (Каримджану). Ну и ну.
К а р и м д ж а н (еле сдерживаясь). Матушка, вы меня выкормили, вырастили… ну… я вас на руках носить готов! Все мое — ваше… Все! Но сердце-то вы мне оставьте.
Б у с т а н. Знаю я этих сердечных: сперва сердце, душа, «мамочка», а потом все заботы на голову свекрови, вся работа ей на шею. Да еще если б только это!.. А то — плач, скандалы, собрание, суд… Только детей жалко.
Ш а к а р. Бустан-буви, таких семей в вашем кишлаке, может, одна и найдется.
Б у с т а н. Одна!.. С ними вот две будет.
Т у т и н и с о с опухшими от слез глазами выходит из кухни, идет в сторону своего дома.
Тутинисо, подождите, поговорить надо.
Обе выходят.
Ш а к а р. Ну и ну. Не думала, что ваша матушка до такой степени… (Встает.) Не могу я больше. Сами заварили кашу, сами и расхлебывайте. Меня в это дело не путайте. Вон, может, отец поговорит. Он человек терпеливый. Сейчас подойдет… Пойду позову!
К а р и м д ж а н (вне себя). Ну, что это такое! Мама уж все границы… Нет, ей-богу сейчас взорвусь, все выложу.
Ш а к а р. Э, Каримджан, накричите на свою мать, так моя дочь ей покажется в сто раз хуже.
Ш а к а р выходит, входит радостная У м и д а.
К а р и м д ж а н. Ну, посмотрели колхоз?
У м и д а. Посмотрела. (Поднимает чемодан.)
К а р и м д ж а н (подавленно). Уезжаете?
У м и д а. Нет, теперь уж не уеду. Хоть бы и вы заодно с матушкой меня гнали.
Входит Б у с т а н.
Б у с т а н. Господи, уйдет эта девушка по-хорошему или нет?
К а р и м д ж а н (нервно). Куда она уйдет, сейчас ее отец придет.
Б у с т а н. Так еще и папочка явится на мою голову!.. (Решительно.) Хорошо, пусть идет. Пусть. Я ему в лицо скажу про все штучки его дочери. Пускай идет!