Ход рассуждения там таков: зритель устал от импровизированной комедии, где из спектакля в спектакль кочуют одни и те же слова и шутки; не успевает Арлекин открыть рот, как зритель готов уже подсказать, что будет дальше. Новая манера исполнять комедии характеров — введенная Гольдони — изменила требования, предъявляемые к актерам. Теперь уже надо не только знать текст, но и учиться его понимать, поскольку комедии характеров извлекаются из mare magnum [7] жизни. Неграмотный актер не может постичь ни один характер. Сегодня нужен актер "просвещенный". Декламация по старинке, полная антитез и риторики, уже не годится для исполнения комедий нового типа, "Французы строили свои комедии вокруг одного характера (делая это с большим искусством;, но итальянцы (то есть Гольдони. — Н. Т.) хотят видеть в комедии множество характеров. Они хотят, чтобы центральный характер был четко очерченным, новым и понятным зрителю и чтобы другие эпизодические персонажи также были наделены характерами". Действие не следует перегружать случайностями и неожиданностями. Мораль должна быть посыпана солью шуток и сдобрена комическими эпизодами. Концовку желательно делать неожиданной, но хорошо подготовленной. Долой характеры, оскорбляющие нравы! Долой всякие аллегории и намеки! Все это отнюдь не значит, впрочем, что "следует полностью отказаться от импровизированных комедий", учитывая, что в Италии существуют еще замечательные мастера этого театра, "которые по изяществу словесного своего умения не уступают сочинителям стихов". Еще не время полностью отменять маски, сперва следует научиться вводить их в общее течение комедийного действия сообразно с характерным их назначением. Такие "приноровленные" к общему комедийному действию маски не будут разрушать гармонии целого. Далее Гольдони весьма тактично замечает, что изобретенная им новая манера сочинять комедии очень трудна и выражает надежду на скорое "появление плодоносных талантов, которые усовершенствуют ее". Вместо того чтобы выходить на сцену и рассказывать зрителям, — как это делали все комики импровизированной комедии, — где они были и куда собираются дальше, актер обязан выступить с текстом, способным "разбудить самые сокровенные сердечные чувства, помочь зрителю осознать собственный характер". Этому требованию Гольдони придавал, видимо, серьезное значение, кладя его в основу лирических монологов. Комедии нельзя сочинять "без длительного изучения, постоянной практики и пристального наблюдения сцены, обычаев и народной психологии". Пора покончить с "грязными выражениями, непристойными намеками, двусмысленными разговорами, неприличными жестами, сладострастными сценками, подающими дурной пример". Актеры должны произносить сценический текст с той же естественностью, с какой говорят в жизни. Жесты должны соответствовать смыслу произносимого. На сцене могут появляться одновременно не три персонажа, что повелось со времени ошибочного толкования слов Горация "Nec quarta loqui persona laboret" [8], "но восемь и десять, лишь бы они были разумно введены".
Нет смысла задерживаться на многих соображениях и рекомендациях Гольдони по более частным поводам, вроде того, что: "публика не должна плевать с балконов в партер… не должна шуметь и свистеть" и тому подобное. Важнее отметить одно из существеннейших положений этой "драматизованной" поэтики: "Критическое жало комедии должно быть направлено на порок, а не на носителя порока. Критика не должна превращаться в сатиру".
Девизом поэтики Гольдони мог бы стать афористический заголовок сборника одного испанского драматурга XVII века "Развлекай, поучая" ("Deleitar aprovechando"). В основе комедийной системы Гольдони лежат: природа ("естественный" человек, которым руководит разум и природное чувство), mare magnum жизни и сценические законы. Существо же ее — понимание комедии как совокупности характеров, как "оркестра, а не солиста" (выражение профессора Франческо Флора). Тут главное, в чем расходится Гольдони и с комедией масок, и с классической французской комедией вольтеровского типа.
На Мольера часто ссылаются, как на одного из предшественников Гольдони по части создания комедии характеров. Это верно. Сам Гольдони неоднократно говорит об этом. И тем не менее разница между их комедиями не только значительная, но и принципиальная.
Возьмем одну из известнейших мольеровских комедий "Скупой". Основной задачей комедии является, согласно ее названию, изображение скупости с ее смешных сторон. Герой ее, Гарпагон — сгущенная скупость; он соединяет в себе все характерные черты этого порока, доведенные до комического предела. Интрига имеет второстепенное значение. Она развивается так, чтобы поставить Гарпагона в положение, обнаруживающее смешную сторону его страсти. Вся комедия построена так, что зрители приглашаются быть судьями одного Гарпагона. Поэтому по отношению к нему, как всегда бывает в подобного рода произведениях, позволено все: «ни в одном положении он не вызывает сочувствия»; он только смешон. Морализация в широком смысле не входила в задание автора. Как смешная комедия она и имела успех у зрителей, несмотря на карикатурность положения и механичность развязки.