Лужков тем временем завершил своё громовое выступление и исчез с экрана. Что делать обманутым вкладчикам, мэр не пояснил. То ли пока сам не знал, то ли приберёг эти сведения для другого телеэфира. Не сразу же всё выкладывать. Пусть люди вначале это переварят.
Юрия Михайловича сменила миловидная грациозная дама с указкой в руке. Она намеревалась зачитать прогноз погоды на следующий день. Я не дала ей вымолвить ни слова, просто щёлкнув пультом. Чего можно ждать от погоды в ноябре, кроме всяких гадостей! Так стоило ли опять зря огорчаться….
Я нервно перемыла всё, что подвернулось под руку, и рассовала по кухонным шкафчикам. На столе остались только мои замечательные подарки – жасмин и чудо-кастрюля. Цветок волнующе благоухал, а фондюшница бестолково блестела зеркальными нержавеющими боками. Никто не собирался разводить огонь и плавить в её утробе сыр. Одна я уродливо отражалась в ней, как в кривом зеркале из комнаты смеха. Бесполезная вещь и сокрушённая женщина. И вокруг безмолвие.
Я достала бутылку коньяку и одним махом выпила рюмку. Крепкий напиток помог мне своим градусом. Внутри потеплело, и тело обмякло. Я выпила ещё рюмочку. Странно качнулись стены, медленно поплыл под ногами пол. Я присела, чтоб не упасть. Возможно, меня саму уже неудержимо тянуло в ту жуткую воронку, но я не ощущала страха. Предметы вокруг кренились и покачивались в полной тишине, а я смиренно ждала, что же свершится дальше.
Вдруг в этой безмятежности отчетливо послышался металлический скрежет ключа. Кто-то открывал входную дверь, а я не сдвинулась с места. Я не представляла, кто мог явиться в столь поздний час без приглашения, да со своим ключом. Может, это и не ключ вовсе, а воровская отмычка…
Через минуту на кухне появился блудный муж. В моей хмельной голове мелькнула мысль: «Вот и чёрный ящик в студию доставили!».
– Привет! – сказал он.
– Привет, – бесцветно повторила я.
Супруг возник совершенно неожиданно, словно вынырнул из чёрной дыры, и я совсем не знала, как теперь себя вести с нежданным пришельцем. Он казался мне виртуальным видением – то ли был, то ли чудился. Я же ощущала полную опустошенность и беспомощность. Мне хотелось съязвить, почему он один бродит, без переводчицы, но такая длинная фраза была мне в тот момент не под силу.
– А поесть что-нибудь найдется? – спросил муж, рассеянно улыбнувшись.
– Найдется, – заверила я, но не пошевелилась. У меня в прямом смысле дрожали колени, и я не решалась встать.
– Хорошо выглядишь, – заискивающе сказал муж. – И платье тебе к лицу.
Я была не готова обмениваться любезностями с коварным изменником. Раньше мне казалось, что мы успешно слились воедино, и будем доживать век этакими счастливыми сиамскими близнецами. Общее кровообращение, и два сердца бьются в унисон. А он вероломно извернулся и утёк в сторону. Просочился сквозь брачные узы. И вместе с ним исчезло ощущение благополучности. Я разуверилась во всём.
– Хорошо проводишь время, – то ли спросил, то ли предположил он. – И как вечеринка, удалась?
– Да, ничего, – пожала я плечами.
Звучали пустые, незначительные слова, и ощущение зыбкости не покидало. Мы балансировали на грани. На рубеже между прошлым и будущим.
Я не знала, зачем он пришел. Возможно, что-то прихватить, унести из нашего общего дома в свою другую жизнь. Я не знала, кто он для меня – человек из моего прошлого или из моего будущего.
Я ожидала дальнейших реплик, а мой пришелец немного нервничал. Взгляд его блуждал по сторонам и вдруг задержался на чудо-кастрюле.
– Что это? – спросил он.
– Фондюшница, – пояснила я. – Фондю готовить. Римма подарила.
– Да-да, что-то слыхал, – сказал он. – И что здесь куда закладывать?
– Тут огонь разводят, тут сыр плавят, – пожала я плечами. – Целая церемония.
– А что разжигать? Спирт? – деловито спросил он.
– Не знаю.
– Я думаю, нужен сухой спирт, – уверенно заявил он, подсаживаясь к столу. – У меня где-то завалялся кусок.
– Возможно, – пролепетала я. – Тут книга прилагается.
Он быстро полистал инструкцию и спросил:
– Запустим прибор?
– Как хочешь, – вымолвила я. Мне было всё равно.
Муж вымыл руки и с проворностью фокусника организовал процесс. Вернее, с ловкостью искусного кулинара. Манипулируя продуктами и кухонными приборами, он что-то пытался пояснить. Что-то такое важное для нас обоих, как он утверждал. Но я не могла вникнуть в суть, я плохо соображала. Алкоголь облегчил моё состояние, но отупил мозг. Важные слова плыли мимо моего сознания.