Мой метод: я излагаю идею и сюжет, будто пытаюсь кому-то доверительно рассказать о новом замысле. Потом я читаю написанное вслух членам семьи и сама слушаю, как течёт речь. По лицам слушателей можно судить – интересно, понятно или нет. Ведь главная задача синопсиса – вызвать интерес. Потом я приступаю к шлифовке и отсылаю по издательствам. Я не оговорилась – отсылаю именно синопсис без текста романа.
Моё личное маленькое достижение – работа с редакторами по синопсисам. Если им нравится сюжет – мне дают добро на написание романа. Ведь они уже знают мой стиль и скорость работы.
Но это, конечно, не означает, что каждый мой синопсис становится изданным романом. Большинство из них отвергается, но так я экономлю драгоценное время и не пишу наугад, в призрачной надежде. Такой порядок работы – вначале синопсис, а потом роман – для меня удобнее. Подробный синопсис становится планом будущей книги, руководством к действию.
Приведу любопытный факт. Издательство «Гаятри» проводило мини-конкурс среди авторов-новичков. Предлагалось написать рассказ на одну страничку о себе самом – информативно и иронично. Не знаю, сколько человек в результате отобрали, но меня пригласили для беседы в издательство. Там мне предложили два готовых редакторских синопсиса и попросили набросать три-четыре главы романов. Я выполнила задание примерно за месяц. Рассмотрение длилось три месяца. Мнения на редакционном совете разделились наполовину. Чьих-то голосов в мою пользу не хватило.
Кстати, знаменитый Сидни Шелдон на заре своей карьеры получил работу на престижной киностудии, написав синопсис к роману Стейнбека «О мышах и людях» – это требовалось для сценарной заявки. Его работа показалась режиссёру и продюсеру занимательной картиной, написанной сочными мазками. Шелдон начал с искусства короткой прозы и впоследствии стал известнейшим романистом.
В ЖЖ обнаружила шутку: простой способ ощутить себя идиотом – написать синопсис своего романа и прочитать его себе вслух с выражением. Грустная ирония, но этим подтверждается, что в синопсисе каждое слово несёт огромную смысловую нагрузку.
Романы писать мы умеем и любим. Осталось освоить сочинение убедительных синопсисов. Сей золотник мал, да дорог.Странные танцы (кризисный раунд)
Перед рассылкой рукописи авторы составляют для себя списки наименований издательств. Обычно эти перечни длинны, и процесс взаимодействия с редакциями растягивается во времени.
Экономический кризис «упростил» эту задачу. Книжный бизнес нешуточно лихорадит. Времена смутные, в издательских делах застой. Но авторы – люди одержимые. Им пишется, не взирая ни на что. Мечту писателя не задушишь, не убьёшь ни падением биржевых котировок, ни крахом ипотеки, ни обвалом банковских услуг кредитования. Пишущие человечки верят в свою путеводную звезду и упрямо пробиваются к читателям.
Лучшая проверка жизнеспособности редакции – заброс рукописи. Я провела разведку боем и сообщаю вам последние горячие новости. Предварительные беседы по телефону вызвали лёгкий шок. Уважаемые, известные «конторы» мрачно извещали, что приём рукописей временно приостановлен – до лучших времён. Среди таких «РОСМЭН», «ГЕЛЕОС», «АЗБУКА», «РАДУГА», «ВАГРИУС»… Все надежды на издательско-торговый холдинг, который создавал Олег Дерипаска, тоже рухнули.
Вот это да! Видимо, и объявления о различных конкурсах, вывешенные на некоторых сайтах, уже утратили актуальность. Куда же податься бедному писателю?
Титаны и стоики на литературном поприще по-прежнему «ЭКСМО» и «АСТ». Тут без вариантов. И дай бог им процветания, а нам удачи.
Далее следуют «ЦЕНТРПОЛИГРАФ», «РИПОЛ-КЛАССИК», «АМФОРА», «ОЛМА-ПРЕСС», «АСТРЕЛЬ» и как-то особняком – «ПОПУЛЯРНАЯ ЛИТЕРАТУРА». Я назвала лишь те редакции, где печатают психологическую реалистическую прозу. Есть и другие устойчивые, небольшие издательства, но они так тщательно скрывают информацию о себе, что обнаружить контактные данные автору очень сложно.
Прозу, которую я пишу, принято называть «женской». Я ведь женского пола. Вопрос, конечно, спорный, потому что есть такие писатели, как всеми признанный прозаик Валентин Черных. Он мужчина, а проза его как бы абсолютно женская… Но не будем «растекаться мыслию по древу», хотя это в нашей русской традиции. Ближе к делу.
Переговоры выявили ещё одну важную кризисную черту. Теперь берут романы от 300 000 знаков с пробелами. И в целом желают видеть не более 320–360 тысяч. Почему? А меньше затрат на издание. Экономичный вариант.