Такое поведение «доброго пса», а также и некоторые другие события побудили сторожа утверждать, — что он стал жертвой нападения нечистой силы. Ипатов, прежде чем задать деру, видел (то есть, конечно, клялся, что видел), как волки обратились в людей… или люди в волков, или… и то и другое.
Слух докатился до райцентра, на место прибыл корреспондент молодежной газеты (той, что попалась на глаза майору уже со статьей).
Тем временем участковый, старший лейтенант Морозов И. С., как и вслед за ним журналист, поразившийся количеству похищенной «оборотнями» водки, провел расследование, в результате которого было установлено… что никакая нечистая сила в данном происшествии не повинна: просто сторож в ночь, когда было совершено (работник милиции называл вещи своими именами) преступление, распивал в вверенном ему заведении спиртное с двумя вполне конкретными, из плоти и крови (как безошибочно установило опять же следствие), лицами.
Под утро лица эти отправились якобы спать, но уже тогда (и это выяснил добросовестный участковый) строили в затуманенных парами спирта головах преступные замыслы. Мужики попросту не допили, в долг Ипатов им не дал — «нос задрал и заносился, мол, я тут главный!». У одного из них дочка училась в школе на центральной колхозной усадьбе, где был детский драмкружок, в котором иногда ставились спектакли.
Дочка злоумышленника неплохо лепила из папье-маше, часть работ находилась в школе, в кабинете завуча (он же руководитель кружка), но некоторые, старые, лежали дома в чулане. Папа даровитого чада и его сообщник нашли остроумным обрядиться один в маску волка, второй — медведя, надели вывернутые овчинные тулупы. Весьма кстати оказалось и то, что перед тем, как сторож начал «преизлиха величаться», разговор какое-то время шел на мистические темы — собутыльники говорили про чертей и оборотней.
Каково же было удивление сообщников, когда они обнаружили совершенно пустой и не запертый магазин — бери что хочешь. Немного обескураженные таким поворотом дела (обидно далее, хотели страху на Ипатыча нагнать), друзья решили, что раз уж пришли… Они взяли ящик водки, да еще насовали себе поллитровок в глубокие, как Марианская впадина, карманы тулупов. Прихватили кружок колбасы и несколько пачек «Беломора». Отойдя подальше, притомились, устав нести сказочную добычу, и, как в сказке же, присев на пенек, стали есть пирож… принялись угощаться.
До дома доползли, ящик дотащили, но зато потеряли маску волка, благодаря чему были опознаны и схвачены. Злоумышленники отделались товарищеским судом (оба механизаторы, кому пахать весной, если их на высидку отправлять?), детей и жен пожалели. Последним пришлось покрывать убытки, чтобы не лишиться своих ненаглядных.
Ипатов же долго бил себя в грудь, утверждая, что никаких «волков в овечьей шкуре», равно как и медведей, не видел, зато видел «голого мужика и бабу, тоже совсем голую», они, дескать, и напали на него, избили («бланшем» сторож и правда сверкал знатным), набрали еды, водки и убежали волками. «В чем же они все это унесли, а? — рассвирепел в конечном итоге участковый, которому подобная бредятина портила версию и грозила ухудшением показателей раскрываемости. — В чем?!» — «А в зубах, — ответил, глядя прямо в глаза Морозову, сторож. — Да, в зубах и унесли». На губах старшего лейтенанта заиграла нехорошая улыбочка, он вытащил из ящика стола небольшую книжицу в потрепанном бумажном переплете и, полистав ее, открыл на нужной странице. Тыча в нее пальцем, он проговорил: «Видишь, голубчик?»
Ипатову и книжица и выражение лица Морозова очень не понравились. «А чего это?» — с подозрением спросил сторож, строчки прыгали у него перед глазами, а все внимание отчего-то сосредоточилось на толстом, с желтой табачной ложбинкой курильщика сигарет без фильтра указательном пальце старшего лейтенанта. «Уголовный кодекс, — ласково проговорил тот. — Статья тут хорошая есть, почитай, прямо про тебя писана». — «А чего я?..» — жалобно промямлил Ипатов. «А того! Если брехать не перестанешь, соучастником пойдешь. Молчишь? Так-то, заплатишь с дружками за всю пропажу, а то смотрите мне».
Надо ли говорить, что Ипатов спорить с милиционером перестал, тогда еще не было никакого заседания товарищеского суда, и участковый мог состряпать хорошенькое дельце для районного суда.
Однако корреспонденту сторож свою версию изложил в полном объеме, даже отвел на место происшествия и показал все в деталях. Журналист добросовестно все записал, хотя, как человек продвинутой культуры, дал в конце статьи вполне земное объяснение — распущенность молодежи, перепились на вечеринке (в Савватеевку как раз приехали на побывку аж два земляка, матрос и танкист). Правда, было не совсем понятно, когда это голый злоумышленник успел обрасти бородой и длинной шевелюрой, в армии, как известно, даже среди офицерского состава подобная мода не поощряется. Ответ и тут отыскался быстро: «Если уж маски нашлись, то борода-то с усами и тем более…»