Дроздов последовательно начал докладывать о событиях минувшего дня. Командир слушал его внимательно, иногда останавливал вопросами, уточняя что-нибудь. Лицо его, изборожденное морщинами, утомленное, как бы застыло в своей удрученности.
К нашей общей радости, Дроздов умолчал о поступке Заплаткина. Пощадил ли он при этом оплошавшего разведчика или удрученного горем командира, вернее всего — обоих. Такие события мужчины переживают тяжело, а Балянов и без того был подавлен смертью радиста.
Эпизод с мальчиком смягчил выражение его лица. Он с интересом расспрашивал обстоятельства встречи:
— Совсем еще ребенок! На лошади, говоришь, догнал? Положим, деревенским ребятам верховая езда — не в диковинку. А в чем был одет? Как звать мальчика?
Все должен видеть, подметить, запомнить разведчик! Дроздов рассказывал кратко, но вместе с тем очень подробно, как мне показалось. Чувствовался острый глаз разведчика. На вопросы командира отвечал обстоятельно: называл место, время события, высказывал остроумные заключения. И вдруг смущенно замолчал.
В самом деле, как был одет Кеша? Балянов вскинул на него удивленный взор, как бы говоря: можно ли забыть или — хуже того — не заметить столь важных деталей?
И почему его так заинтересовало имя и даже одежда мальчика?
Товарищи, конечно, выручили Дроздова, припомнили все, но этим они только усилили краску стыда на его лице. По правде говоря, облачение Кеши было самым заурядным: старенький нагольный полушубок и серая фуражка с большим масляным пятном на околыше. Фуражку я запомнил потому, что мне пришлось поднимать ее, когда мальчик еще лежал на земле.
Дроздов же в тот момент был поглощен неожиданным сообщением Кеши. Ему, отвечающему за жизнь целой группы, надо было немедленно принимать решение, а не рассматривать, во что одет мальчик.
— Зовут его Кешей, — подал я свой голос.
— Как? Да разве это имя! Уличное прозвище мальчишки, кличка! Фамилию надо было спросить, — с нескрываемым недовольством проговорил командир.
Он достал из кармана трубку, набил ее. Прикурив от зажигалки, командир глубоко затянулся, выпустил густую струю белого дыма.
— В такой обстановке ребенок проявил героизм. К ордену бы его. А вы... Впрочем, идите покушайте да ложитесь-ка отдыхать. Вы очень утомлены. За разведку благодарю вас, товарищи.
Впоследствии мне еще два раза приходилось быть в Думинине. К великому моему огорчению, командир оказался прав насчет имени мальчика. Я спрашивал многих колхозников, но они не знали Кеши. До сих пор не могу найти нашего маленького друга. Если он жив, то, конечно, уже не маленький. Я часто думаю о нем и не теряю надежды, уверен, что мне посчастливится встретить Кешу из брянской деревни Думинино.
На родной земле
(повесть)
1
Ранним летний утром, когда от первых лучей солнца заискрились и заиграли на траве капли росы, в глубокой лесной балке появился человек с котомкой за плечами. Его черная фуражка с лакированным козырьком то появлялась над краем оврага, то снова пропадала.
Вблизи леса балка расширялась, образуя суходол, заросший травой. По всему суходолу весело пестрели яркие головки лютика, белой кашки, одуванчиков. С обеих сторон к балке вплотную подступала зеленая, но уже высокая стена ржи, откуда доносились голоса перекликающихся перепелов. А ближе к лесу над травой лежал туман, и где-то монотонно скрипел коростель.
Путник остановился на опушке, долго смотрел на поля, на деревню, видневшуюся вдали, словно мысленно прощался с ними. Вскоре он скрылся в лесу, оставляя за собой следы, тянувшиеся в глубину балки по росистой траве.
В утреннем безветрии лес не шелохнется, будто дремлет, нежится после крепкого сна. Тишину нарушают лишь птицы. Влажный воздух полон острых запахов разнотравья, хвои и прошлогодних листьев, отдающих грибами.
Брянский лес особенно хорош летом, в полном зеленом уборе. Рядом с березой красивой пирамидой возвышается ель, тут же, на пригорке, по-хозяйски уверенно разместился дуб, под сильными ветвями которого нашли приют рябина и черемуха. Здесь можно встретить клен, ясень, липу, осину, вяз и даже дикую грушу и яблоню. А в тенистых сырых низинах, где текут мелкие реки и ручьи, ракиты полощут тонкие ветви в воде. Но главное украшение здешних лесов — это сосны. Высокие и стройные, они властвуют над неоглядным лесным массивом. Бронзовые стволы их почти совсем лишены сучьев, только на самом верху зеленеют густые шапки. Если прижаться к стволу ухом, когда дуют ветры, можно услышать, как он звенит.