— Что случилось? Иден, это ты? Совсем сдурел?
Этому чуду было лет восемнадцать, не больше. А может и меньше.
— Ты не Иден, — удивленно сказал юнец.
— Нет.
— А где он?
— Видимо, во дворе.
— А.
Убивать такое наивное создание грех. Олли тяжело вздохнул.
— Где женщина?
— Наверху.
— Одна?
— Берт ее стережет.
— Хорошо, пойду, посмотрю.
— А это…
— Дверь запри, — бросил Олли через плечо, поднимаясь по скрипучей лестнице.
Перила были плохо отшлифованы, и он сильно опасался посадить занозу. Еще он сильно опасался, что придется сейчас биться с охранником, а позиция его явно не выигрышная. Но в коридоре никого не оказалось. Хорошо стережет, раз не снаружи, а внутри.
Эта дверь тоже была не заперта. Изумительная беспечность посреди темного леса, в котором бродят вараки.
Первое, что он увидел, войдя в комнату, мускулистая мужская спина, на которую бросал блики масляный светильник, и белые женские ноги, воздетые к потолку. Звуки не оставляли сомнения, что сестра довольна своей охраной. Бедняга Габриэль будет воспитывать еще одного ублюдка.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.
Мужчина тут же скатился с кровати, схватил меч. Элейн взвизгнула, сделала слабую попытку прикрыться одеялом. Потом опознала вошедшего.
— Олли? Какого черта?!
И швырнула в брата подушкой. Олли поймал ее.
— Вообще-то, пришел спасать тебя.
— Кто тебя просил лезть?
— Муж твой.
— Габриэль? Где он?
— Кто это? — мрачно спросил охранник, так и стоя с мечем наготове, совершенно обнаженный.
— Я ее брат.
— Младший! — возмущенно крикнула Элейн.
— Младший, — согласился Олли и передал мужчине подушку. Тот машинально взял ее.
— Как ты сюда вошел?
— Где Габриэль?
— Одевайтесь, — вздохнул Олли, — внизу ждет много неприятностей. Пейна здесь нет. Я оставил его возле церкви дожидаться моего возвращения.
— Неприятности? Что с Франсуа?
— Франсуа это тот ребенок? Тогда с ним все хорошо. Элейн, тебе помочь одеться?
— Элейн, хочешь, я убью его?
— Нет, Берт. Было бы неплохо, но он действительно мой брат.
Берт угрюмо вздохнул, положил меч и подушку на кровать и взял штаны.
— Что там внизу? — спросил он.
— Увидишь, когда спустишься.
— Но Франсуа ты не трогал?
— Да я вообще никого не трогал. Их еще до меня тронули.
— Как ты не вовремя! — посетовала Элейн и потянулась за нижней рубахой.
***
Юный Франсуа так и сидел у затухающего очага. Дверь запереть он не потрудился. Совершенно бесполезное создание.
Берт вышел во двор, залитый лунным светом, и склонился над телом.
— Иден?
Олли остался на пороге. Смотреть второй раз на выпотрошенное тело желания не было. В обманном ночном свете казалось, будто у мертвеца свело судорогой пальцы.
— Возвращайся, — позвал он, и голос прозвучал более напряженно, чем хотелось бы.
— Это ты его? — Берт повернул голову.
— По-твоему, у меня такие зубы?
— Пожалуй, нет. А где Жан?
— Там, в лесу, еще один такой же.
— Пойду, посмотрю.
— Утром посмотришь. Возвращайся.
Неожиданно тот послушался. Собственноручно задвинул засов на двери.
— Полагаешь, это кто?
— Здесь где-то рядом гнездо вараков.
— Фу, дьявол! Только этих тварей и не хватало. Франсуа, хватит спать! Подбрось дров в огонь. У нас есть запас? До утра хватит?
— Может и хватит, — не слишком радостно отозвался юноша, — а может и нет. Лучше в сарай сходить, еще принести.
— Никто никуда не пойдет. Растянем то, что есть. В крайнем случае скамью спалим.
— Берт? Олли? Что происходит?
Это царственно спустилась вниз сестрица.
— Ничего, — ответил Олли.
— Скоро узнаем, — ответил Берт.
— И сколько нам нужно продержаться?
— До утра, для начала.
— Олли, проверь, заперты ли ставни, — скомандовала Элейн, — Берт, у нас есть вода?
— Есть немного.
И сразу стало понятно, кто будет править в лесном домике до рассвета. Олли от души пожалел своего зятя и порадовался, что вовремя спихнул на чужие руки эдакое счастье.
— Ты уверен, что это вараки? — спросил Берт.
— А кто? Кабан, медведь?
Что-то стукнуло в стену дома. Легко, будто ветка дерева под порывом ветра. Только возле дома не было деревьев.
— Может, белка? — предположил Франсуа.
— Белки ночью спят.
— Бешеная белка.
— Тогда ее тоже стоит опасаться.