— Вы можете идти, — сообщил он.
Мне вернули револьвер с тремя пулями, платок и ключи. Шоколадка исчезла безвозвратно. Впрочем, ни я, ни инспектор не стали заострять на этом внимания.
Я нашел телефонную будку на углу улицы. Огромный клен укрывал ее своей листвой.
Напротив, через дорогу, был вход в метро. Мне пришлось спуститься под землю за жетонами для таксофона. Потом вернулся к стеклянной будке, проигнорировав те аппараты, что висели на стене, выложенной грязно-серой плиткой. Толпа людей. Ненавижу толпу.
Для начала я позвонил Ольге, секретарю господина Шенки. Если играть, то играть до конца. И потом, кто знает, может те стрелки каким-то образом следят за мной. Хотя, вряд ли. Зачем им лишние хлопоты? У них проблем сейчас хватает. Там, в ангаре.
— Нужен шеф? — удивилась Ольга. — Зачем?
— Поверь, это необходимо. Где я смогу найти его?
— Сейчас он здесь.
— Нет, только не контора! Я даже близко к ней не подойду.
— Ну, хорошо, у него назначена встреча в «Белой розе». Попробуй перехватить его там. Продиктовать адрес?
— Давай.
Просто так. На всякий случай.
После этого звонок заказчику.
Я достал из кармана визитку. Оскар Иващеев. Как досадно! А мне в его внешности почудилось что-то испанское. Ошибся.
Начал накрапывать дождь. Со всех сторон над Москвой сползались серые тучи, пряча небо. Отблески вечерней зари скользили по ним, вспыхивая багровым, добавляя трагизма всей картине.
Я набрал номер.
Два гудка. Щелчок. Голос поинтересовался, что мне нужно.
— Господин Оскар?
— Это ты, малыш? Мне нравится, когда ты называешь меня господином.
— Это всего лишь форма вежливости. Общепринятая.
— И тем не менее.
— Если я вас назову ваша светлость, вам это доставит еще большее удовольствие?
— Давай остановимся на господине.
— Да ради бога!
— Где ты был столько времени?
— Сидел под арестом.
— Что-что?
— У вашей машины, мой господин, рулевое управление ни к черту не годится. Я тут ни при чем.
— И как же ты выбрался из-под стражи?
— Дал взятку.
— Надеюсь, ты не только об этом хотел мне сообщить?
— Нет, конечно. Я хотел пригласить вас на спектакль.
— В самом деле?
— Да. Бар «Белая роза». У меня где-то был адрес…
— Я знаю, где это.
— Тем лучше. Там состоится представление по вашему заказу. Приблизительно в 21:00.
— Почему бы и нет? Наверно, я приеду посмотреть. Скоро встретимся, малыш.
— Да, мой господин.
Я первый повесил трубку. Потом стоял и смотрел, как капли дождя бегут по стеклу, оставляя за собой прозрачный след.
***
Помещение было выдержано в теплых оттенках янтаря и шоколада, с вкраплениями белых цветов. Свет, казалось, лился из ниоткуда.
Я пришел сюда немного раньше назначенного времени, чтобы успеть кинуть в желудок хоть что-то. Большая чашка черного кофе и кусок вишневого пирога с марципаном. Для девяти вечера не самая подходящая еда. Ну и ладно, зато быстро.
Шенки опоздал на три минуты. С ним был Феликс. Вот это плохо. О Феликсе я забыл.
Револьвер со взведенным курком лежал у меня на коленях.
Две пули. Одну оставлю. На всякий случай.
Шенки увидел меня. Его губы дрогнули в едва заметной усмешке.
Револьвер обжог руку холодом. Обычно, ложась в ладонь, оружие срастается с кожей, превращается в часть тебя. Но не теперь.
Бесшумно отодвинув стул, я выпрямился. Феликс стоял ко мне спиной. Шенки повернулся, изображая собой мишень.
Я поднял руку и выстрелил. Дважды. Целясь немного правее сердца. Пули легли так близко, что их черные следы слились в одно пятно.
Шенки пошатнулся. Схватился за спинку стула, но все равно упал, пачкая кровью белоснежную скатерть. Феликс выхватил пистолет. И я целых четверть секунды созерцал черный ствол, направленный мне в лоб. Он узнал меня, и это отсрочило выстрел.
Я бросился на пол, и тут же пуля с глухим стуком ударила в стену.
— Джей, скотина!
Феликс опять нажал на курок. И под его выстрелами я рванулся к стойке бара. Пуля, рикошетом отскочив от стены, ударила в левое плечо. Я даже не почувствовал этого. Распластался за металлической стойкой и перевел дух. Следующий этап — дверь.
Идиотское положение. Всего один патрон, которым я не могу воспользоваться. Я не могу стрелять в своего друга. Вернее в своего бывшего друга. Теперь, даже если все обойдется, вряд ли наши отношения останутся прежними.
На меня полилось что-то липкое и до противности сладкое. Шерри бренди! Теперь вылейте на меня бутылку виски, и получится отличный коктейль.