— Отведите его во двор.
Он даже не подумал сопротивляться. Пол слегка шатался, и стены выглядели как-то непрочно. Во дворе будет лучше, наверняка.
Рин подошел, собрал бумаги на столе. Недопитый кубок выплеснул в окно.
— И что с ним теперь? — неуверенно спросил Санти.
— Что и обещал, — мрачно ответил комендант.
— То есть, за ворота?
— Да.
— Но это верная смерть.
— Да.
— Может, простить на первый раз?
— Если я его сейчас прощу, все вокруг решат, что им все дозволено, и начнут творить неведомую хрень. Поскольку будут считать, что мое слово ничего не стоит, и им нечего опасаться.
— Ну, Гаро же ничего не сделал. Почти.
— Если бы он просто напился до синих чертей и кому-нибудь морду разбил, да и хрен бы с ним. Посидел бы пару дней в подвале, в себя пришел. Но он вломился ко мне и взял бумаги со стола.
— Да что такого в этих бумагах?
— Желаете узнать, сержант?
— Нет. Не желаю.
— Правильно.
— Но за ворота, не слишком ли?
— Я уже пообещал, все это слышали. Ничего тут не сделаешь. Пошли вниз.
Во дворе уже собралось достаточное количество народа. Все, кто мог, бросили свои дела и слонялись поодаль, изо всех сил изображая, что здесь они оказались случайно и лишь на минуту.
Рин посмотрел на бледное солнце, слегка прищурив глаза.
— Ты хотел украсть деньги? — спросил он.
— Какие деньги?! — возопил Гаро, почти полностью протрезвев. — Пусть меня обыщат, при мне ни единого медяка нет.
— Тебя кто-то послал прочитать документы?
— Кто меня мог послать? Я ничего не понимаю в ваших закорючках. Неграмотный я! Могу только свое имя накарябать. И все. Все!
Рин ему верил. Почти. Но отступать было невозможно.
— Иди. Собери вещи.
— Зачем это?
— Я тебя отпускаю.
— Куда это?
— Туда, — Рин сделал жест в сторону ворот, — не тяни. Чем быстрее соберешся, тем больше успеешь пройти засветло.
— А… да.
Гаро с минуту хлопал глазами, потом, среди всеобщего молчания, побрел к казарме.
— Не слишком ли, — начал опять сержант.
Может и слишком, но других вариантов не было. Или комендант держит свое слово или может смириться с тем, что оно больше ничего не стоит. И не решает.
Солнце, казалось, застыло на небе.
Появился Гаро с небольшим узелком. У казармы его поджидал Эмиль, сунул пару лепешек. Рин сделал вид, что ничего не заметил.
— Эй, комендант! — крикнул Гаро с веселым отчаянием. — Проводишь меня?
— Ворота открыты, ступай, — отозвался комендант.
— Ничего. Раз ты прошел через лес, то и я смогу. Может, белеска завалю. Шкуру продам. Богатым стану!
— Не затягивай.
Гаро посмотрел на солнце. И все присутствующие посмотрели на солнце. Светило уже давно перевалило за полдень, но до темноты еще было три-четыре часа.
Гаро шагнул за ворота. Нерешительно постоял, прижимая к груди свой узелок, потом быстро пошел в сторону леса.
***
Ночь была в самой глухой поре, когда его разбудил стук в дверь.
— Что случилось? — Рин с трудом оторвал голову от подушки.
— Господин комендант! Пожалуйста, проснитесь!
Явно голос сержанта Санти.
— Я проснулся, что дальше?
— Не могли бы вы выйти к воротам?
Спрашивать, что происходит, смысла не имело. Внятного ответа через дверь он все равно не получит.
— Сейчас, — недовольно ответил господин комендант.
Он кое-как оделся и спустился во двор. Ночь была темной и безлунной, белые звезды, разбросанные по черной скатерти неба, света не давали. Зато у ворот пылало несколько факелов. Рин пошел туда.
На земле сидел окровавленный человек. Гаро.
Вокруг, несмотря на ночное время, толпилось как-то много народа.
— Открыли ночью ворота? — спросил Рин у стражи. Очень ласково спросил.
Те угрюмо молчали, разглядывая землю у себя под ногами, и, видно, особой вины не чувствовали. Плохо! Но с этим лучше разобраться утром.
Гаро неожиданно сделал движение, пытаясь обнять колени коменданта. Рин едва успел отшатнуться.
— Пожалуйста! — громко прошептал он. — Позвольте мне остаться! Я все, что угодно, хоть лес валить бессменно, хоть выгребные ямы чистить, но позвольте остаться. Не выгоняйте!
И что с ним теперь делать? Приказать выкинуть за ворота? После такого приказа его самого выкинут.
— Сможешь дойти до лекаря? — спросил Рин.
— Конечно, смогу!
Гаро встал, сделал несколько шагов, качаясь, как пьяный. Хотя хмель из него должен был выветриться давным-давно.
— Ты, — Рин наугад ткнул пальцем в одного из зрителей, — отведи его к мэтру Дику.